Реклама парфюмерного магазина «Розин», 1920.

Фонд А. Васильева

Школа Поля Пуаре «Мартин», Париж, 1920-е годы.

Фонд А. Васильева

Праздник Поля Пуаре «1002-я ночь», Париж, 1911. Фонд А. Васильева

В этом вступлении к первому номеру имя Дусе упоминается в ряду участников проекта, хотя его работа с La Gazette du Bon Ton оставалась за кулисами. Имя Жанны не упоминается вообще.

Пока не упоминается.

Мадемуазель Жанна Ланвен – кутюрье

До этого времени женщин наряжали мужчины.

Жанна Ланвен, которую парижский Ежегодный коммерческий альманах впервые в 1909 году назвал «кутюрье с улицы Фобур Сент-Оноре», принадлежала к плеяде модельеров, начавших свой путь сразу после восхождения звезды Пуаре. В этот круг входили и другие женщины: Николь Грульт, сестра Пуаре, которая заняла место на улице Анжу в 1910 году; Мадлен Вионне, открывшая салон на улице Риволи в 1912 году, после того, как ушла из Дома Дусе. Жанна была старше Пуаре на двенадцать лет. Одаренная таким же расчетливым умом, осторожностью и способностью принимать взвешенные решения, она восхищала его. Их социальное происхождение было разным, но еще больше разнились их характеры.

Жанна предпочитала молчать о своей юности, Пуаре же не скрывал, что был сыном торговца тканями, разбогатевшего в первые годы установления Третьей республики. В прошлом торговый агент, Пуаре-отец с легкостью превратился в преуспевающего коммерсанта, гордился своим делом и местом в обществе. Но сын в этом понимал мало, получив степень бакалавра, молодой Поль плохо представлял себе, зачем нужно начинать свою карьеру с починки зонтов, разнося их по клиентам, живущим в разных концах столицы. Рассказывая об этих скучных поездках в разные уголки Парижа с зонтиками под мышкой, Пуаре вспоминал о своем решении, принятом после того, как получил первые заработанные деньги: «Теперь я мог больше не тащиться пешком незнамо куда с зонтиками на спине. Если меня снова посылали с доставкой, брал фиакр»[155]. Полная противоположность «маленькому омнибусу». Для нее тоже настало время славы и новых свершений. В своем ателье Жанна открыла два новых отделения: «Одежда для молодых девушек и женщин» и «Детский костюм». Впрочем, уже с первых годов ХХ века репутация ателье на улице Буасси д’Англа и без того была довольно солидной. Многие важные клиенты выбирали именно это ателье для выполнения особенно значимых или деликатных работ, но бóльшая часть этих заказов не была зафиксирована. Достоверные сведения есть только об одном: выполнение то ли всего костюма, то ли его части Эдмону Ростану[156] для выступления во Французской академии 4 июня 1903 года – сюртук с высокой талией и стоячим воротничком в стиле времен Империи[157].

Жанна Ланвен с дочерью, 1910-е годы

Воплощением изменений, произошедших в 1909 году, была повзрослевшая Маргерит. Еще более изменчивая, чем прежде, вчерашняя Ририт очень выросла. Красота ее расцветала еще ярче, она сияла живостью и очарованием, но склонность к капризам и взбалмошности не прошла. Маргерит все так же с трудом заставляла себя присутствовать на примерках, а затем демонстрировать готовые наряды, созданные для нее матерью.

В кругу своих друзей детства она по-прежнему вызывала восхищение. Ее лучшими подругами были дочь отчима Мадлен и кузина Марианна, дочь Мари-Аликс и Мориса Гомона. Что касается мальчиков, то Рене Жакмар все так же часто виделся с нею, не изменяя своим чувствам. Он был откровенно влюблен в нее, что в подростковом возрасте выражалось немного по-другому. Такое постоянство было очень трогательным.

Привлекательность семьи Рене со времен, когда его дедушка Клемансо был парламентарием, нисколько не уменьшилась, когда он стал председателем Совета в 1906 году. Его уход от дел тремя годами позже не изменил ситуацию. Тем не менее, хорошенько все взвесив, Жанна безучастно наблюдала, как трогательная детская влюбленность превращается в нечто более серьезное. Замкнутый характер Рене немного ее смущал, она видела в этом некоторую слабость, если не сказать неприятное отражение своей собственной скованности и застенчивости.

Жанна видела, что дочь – ее абсолютная противоположность, она во многом превосходит ее, и эта сентиментальная страсть мальчика пятнадцати лет ставила ее в тупик и вызывала чувство неловкости, а Маргерит оказывала все больше внимания этой влюбленности.

Простота и экстравагантность – первые коллекции Ланвен

Хотя Жанна еще и не была в числе первых кутюрье эпохи, она уже могла похвалиться тем, что стояла в авангарде моды. Она работала уверенно и спокойно, продолжая заниматься вещами, принесшими ей успех в самом начале: создавала шляпы, детскую одежду и даже шляпки для девочек, такие как, например, шляпка «из светлой соломки, с покрытием из белой шелковой ткани фай», украшенная «сбоку чайными розами», что красуется сейчас в Музее костюма Парижа. Красивые и простые.

Для зимнего сезона 1910–1911-х годов Жанна создала линию модной женской одежды в духе времен Директории и Империи, предлагая платья с очень высокой талией, длинные, прямые и узкие. Модель с жемчужным муслином на черной основе под названием «Дебре», в честь известной актрисы, состояла из нескольких слоев, верхний представлял собою очень длинную тунику из полупрозрачной ткани, расширяющуюся спереди и спадающую шлейфом сзади. Такие ткани только-только вошли в моду, создавая пленительный образ невинной искусительницы, одновременно кокетливой и стыдливой. Оно напоминало модель Пуаре 1907 года под названием «Жозефина». В выборе цветов Жанна тоже следовала примеру знаменитого мэтра и использовала самые живые и яркие краски, но предпочитала плотные и немного тяжелые ткани, которые к тому же отделывала позументом.

Осенний ансамбль от Ланвен, 1910.