Дэвид «Кид» Дженсен начал работать на «Radio Luxemborg» в 1968-м, когда ему исполнилось всего восемнадцать. Его ночное шоу «Dimensions», выходившее в эфир с полуночи до трех, пользовалось бешеной популярностью в Англии — среди преданных слушателей был и будущий британский премьер-министр Тони Блэр.

Дженсен впервые встретился с Queen в октябре 1973-го, во время организованного EMI промотура группы по европейским странам. Помимо Франции, Германии, Голландии и Бельгии, Queen заехали и в Люксембург, где отыграли концерт в студии Дженсена.

— С 1968-го по 1973-й Radio Luxemborg было единственной из крупных станций Европы, где люди могли послушать рок-музыку, — поясняет Дженсен. — Radio 1 прекращало вещание рано вечером, и в это время все переключались на нас. Мы считались крутой станцией, группы стремились попасть в нашу ротацию. Однажды я встретил бывшую подругу Джими Хендрикса, и она рассказала мне, что он тоже любил мое шоу. «Мы возвращались с вечеринок и слушали «Radio Luxemborg», — сказала она. Queen зацепили меня сразу же, как только я услышал «Keep Yourself Alive» с первого альбома. Я хорошо разбирался в хард-роке, но тут было что-то новое. Каждый такт просто распирало от энергии. У Queen было сразу несколько мощных козырей. Джон, незаметный, но незаменимый. Брайан, уникальный виртуоз со своим стилем. Роджер, фантастический барабанщик, который многим мог бы растолковать, что такое по-настоящему рок-н-ролльный образ жизни. И Фредди Меркьюри, великий шоумен, возможно, лучший из всех. Несмотря на свои превосходные записи, им все еще не удавалось пробиться. Я знал, что Radio 1 отказывалось ставить их в ротацию. И когда услышал, что они ездят по Европе с промотуром, организовал им выступление в клубе Blou Up — небольшом, всего на двести человек. Я близко знал владельцев и ручался им, что речь идет об отличной команде. На концерт собралась молодежь, тинэйджеры и люди чуть за двадцать. Концерт был сборный — в тот же вечер играли Status Quo, Wishborne Ans, Grateful Dead и Canned Heat. «Radio Luxemborg» собиралось записать концерт для следующих трансляций, но, к сожалению, аппаратура дала сбой. Queen отыграли громко и уверенно. На голову выше остальных, уже тогда.

— Помню, после концерта мы вместе с техником Queen Эриком «Монстром» Холлом пошли в номер Фредди и засиделись допоздна, болтая о том о сем. Фредди был очарователен и дружелюбен, мы отлично провели вечер.

— Ребята мне очень понравились, — вспоминал Дженсен. — Я написал про них заметку в Record Mirror. Первые годы своей карьеры они вытерпели немало несправедливой критики, но отлично держали удар, и мне это нравилось. Они не были просто сексом, наркотиками и рок-н-роллом (хотя всего хватало). Их музыка была интеллектуальной, как минимум, когда они сами этого желали. Я был очень признателен Queen — постоянно ставил их песни в эфир, и мое шоу становилось все популярнее.

Очки группы росли не по дням, а по часам, и свою лепту внес тур с Mott the Hoople. Наконец-то Фредди получил то, о чем всегда мечтал, — полные залы, рев восторженных толп, требующих продолжения. В музыкальной прессе тут и там появлялись рецензии на концерты Queen, некоторые даже хвалебные, но в целом британская пресса продолжала считать Queen мыльным пузырем.

— Плевать на них, зайчик мой, они просто не в теме, — говорил Фредди обескураженному очередными разгромными материалами Тони Брейнсби.

Тони, уже привыкший к тем вспышкам досады, что случаются с Фредди от негативных рецензий, с удивлением отмечал благотворный эффект, который на его подопечного оказали концерты перед большой аудиторией.

— Несмотря на неважные отзывы в прессе, уверенность Фредди только росла, — вспоминал Брейнсби, — но я обратил внимание, что он с неохотой дает интервью. В конце концов мы стали назначать интервью только по большим поводам вроде альбома или тура. Такая скрытность Фредди добавляла ему загадочности, что было очень кстати.

В то время Фредди говорил Тони Брейнсби:

— Думаю, совсем скоро мы достигнем огромного успеха, быстрее, чем остальные группы! — будто не было тех долгих лет безуспешных терзаний. Недаром говорят, что в памяти остается только хорошее.

— В последние дни все только и судачат, что о нас, и это главное, — продолжал Фредди, — все отзывы не могут быть положительными, это нормально. Но когда видишь, что люди просто ничего не понимают в том, о чем пытаются писать, становится скучно.

Денис О’Реган, удостоенный затем множества фотопремий, начал свой путь с того, что снимал Дэвида Боуи на концерте в Hammersmith Odeon фотоаппаратом своего дяди. В один из мировых туров Queen пригласили его в качестве официального фотографа. Он ходил на концерт Queen, игравших тогда перед Mott the Hoople на той же площадке, и остался навсегда покорен талантом и обаянием Фредди.

— Фредди уже тогда принимал все свои героические и царственные позы, хотя они всего-навсего играли на разогреве, — вспоминал Денис. — Брайан Мэй играл фантастически. Помню, я спросил у своего приятеля Джорджа Бодгара — «Кто они такие, не знаешь?» Только через год мы поняли, что видели тогда Queen, в 1974-м уже известных на весь мир. С тех пор я и стал их поклонником.

— Только после тура с Mott The Hoople Queen в полной мере осознали свои силы, — считал Джуп Виссер, — ближе к последним концертам те уже побаивались Queen — на разогреве публика бесновалась, а на выступлении основной группы скучала. Понемногу выправлялись и рецензии прессы. «Электризующая атмосфера». «Сенсационная группа». В Ливерпуле Queen играли на разогреве у 10cc, и снова именно им достались все аплодисменты.

Комментируя совместный тур с Mott The Hoople, Фредди сказал: «Возможность играть перед Mott была огромной удачей, но вся Британия знает, что к концу тура его хедлайнерами стали мы».

EMI, больше не в состоянии справляться с потоком писем фанатов Queen и просьб выслать фото, перепоручили это хлопотливое дело Trident. Те тоже не смогли — или не захотели — справиться с задачей. Оставался один выход. В конце 1973 года начал работу официальный фан-клуб Queen, управление которым поручили старым друзьям Роджера из Корнуолла, Сью и Пет Джонстонам. Руководство фан-клуба менялось, но оставалось неизменно близким к музыкантам. Клуб, конечно, действует и сейчас, каждый год организуя масштабные конвенты.

EMI взялись за раскрутку группы всерьез: на январь 1974 года намечался промотур в Австралию. Тут-то Queen и подстерегала неприятность — маленький нарыв на руке Брайана превратился в обширное нагноение, врачи не исключали ампутации. К счастью, все обошлось, и Брайан даже успевал поправиться к намеченному сроку. Тогда настала очередь Фредди. Во время перелета в Сидней у него вдруг проявился страх авиаперелетов, доведший беднягу до панической атаки. Его состояние усугублялось болезненным воспалением уха, от которого Фредди почти перестал слышать. Всю оставшуюся жизнь потом он боялся полетов. Турне, таким образом, провалилось. Ни Фредди, ни Брайан не смогли выступить в полную силу, и концерты не произвели особого впечатления.

А вот в Лондоне дела шли отлично. По результатам читательского голосования, опубликованным в NME, Queen оказались вторыми в списке самых многообещающих новичков — при том, что они все еще не записали ни единого хита. В Америке Elektra выпустила вторую песню альбома отдельным синглом, но он не вошел в чарты. EMI не унывали, и собирались выпустить синглом песню «Seven Seas Of Rhye», включенную в первый альбом в незавершенном виде инструментальной композиции. 21 февраля 1974 года группу поджидала счастливая случайность — в последнюю минуту выяснилось, что промовидео к новому синглу Дэвида Боуи «Rebel Rebel» не готово, и в эфире популярнейшего телешоу Top Of The Pops появилась зияющая дыра. Queen срочно вызвали в студию, где они под фонограмму старательно сделали вид, что исполняют «Seven Seas Of Rhye».