более разборчивый. Вскоре вся палуба содрогнулась от крика:

— Да, капитан!

Врач с лёгким удивлением поправил очки.

Горничная быстро поморгала.

Я кивнул и стал возвращаться вместе с Дэвидом в свою каюту. По дороге я заметил его неуверенный взгляд и спросил тихим голосом:

— Тебе не понравилась моя речь, Дэвид?..

— Нет, ваше благородие. В смысле, вы великолепный оратор, только… Эм… Вы правда намереваетесь платить матросам двойное жалование?

— Да… А сколько это?

Дэвид сглотнул.

— Два золотых на человека, ваше благородие. Всего восемьдесят золотых монет.

— …А сейчас у нас сколько?

— После покупки корабля и прочих расходов на припасы, у нас остаётся ещё семьдесят золотых монет… Примерно тридцать придётся потратить, чтобы починить корабль после недавних событий.

— …

— Изначально, вы собирались расплачиваться награбленным, ваше благородие. Затем вы сказали, что знаменитый капитан Фредерик в первый год своей карьеры ограбил восемь больших торговый кораблей. Вы намеревались превзойти его достижение, поэтому… Нам нужно было ограбить десять больших кораблей.

— И теперь их стало двадцать?

Дэвид кивнул.

Я сглотнул.

Перед моим мысленным взором мелькнул кораблик, который, точно шарик в пинпонге, бешено скачет от судна к судну, выбивая из них золотые монетки.

Так… Ладно. Похоже нам придётся… Несколько ускорить прибытие в четвёртое море.

С этой мыслью и тревогой на сердце я вернулся в свою каюту и снова уселся за стол. Дэвид спросил, нужно ли мне ещё чего — я помотал головой. Когда он вышел, я стал планировать наши дальнейшие действия.

Мы выбрались из ледяного плена, и тем не менее всё ещё оставалась угроза со стороны Конфедерации. Теоретически, я мог отделаться от любой погони с помощь стеклянного сосуда — просто взять и перевернуть корабли преследователей, но… Это было опасно. Можно было провернуть такое один раз, второй, третий, а потом они поймут, что у меня, мелкого пирата, имеется при себе сокровище и огромный запас песка лайма. И тогда за мной отправят целую флотилию, причём наверняка снабдив её другими сокровищами. Судя по тому, что я читал о невероятных свойствах последних, стеклянная сфера была на их фоне совсем заурядной. Даже безграничный запас песка тут не поможет.

А потому следовало вести себя сдержано.

До поры, до времени.

А там… Посмотрим.

Первым делом я приказал избавиться от пиратского флага. С высокой вероятностью флот конфедерации уже получил распоряжение поймать такое-то судно с такой-то конфигурацией, а значит замаскироваться под обыкновенный торговый корабль у нас вряд ли получится, но предосторожность всё равно не помешает.

Дэвид удивился моему приказу и робко спросил, не я ли сам ещё недавно говорил, что каждый уважающий пират обязательно должен ходить под чёрным флагом и в снег, и в бурю, и даже под грохот конфедеральных пушек?

…Честное слово, от этого Натаниэля одни проблемы.

Я ответил, что поменял своё решение, и Дэвид понимающе кивнул…

Его благородие, по всей видимости, довольно часто меняли свои решение.

После этого пришло время спланировать безопасный маршрут до четвёртого моря. В этом деле у меня имелся отличный козырь — моё сокровище. Тиберий запросто мог преодолеть любые ледники, острова, коралловые рифы и прочие естественные преграды. Каждый раз, когда на горизонте вырастали очередные ледяные горы, которые прочим кораблям приходилось огибать, мы шли напрямик и поднимались в небеса.

Первые несколько раз матросы чрезвычайно удивлялись происходящему. Затем привыкли и, стоило им завидеть очередной широкий остров или риф, сразу, не дожидаясь приказа, спускались на палубу. Некоторые забавы ради даже привязывали себя верёвками к мачте, чтобы «полетать».

Благодаря этому получилось серьёзно сократить время нашего путешествия. Всего через три недели, которые я провёл, поправляясь и читая книги в каюте Натаниэля, мы уже приблизились к пятому морю.

Разные моря отличались силой и запахом ветра, цветом воды, количеством облаков на небосводе и мириадами других мелочей, которые маститый моряк различал на глаз. Если верить книжкам. В команде Тиберия маститых моряков отродясь не водилось, но даже так мы заметили определённые перемены…

31. странности

В том числе: странности…

Однажды, когда я сидел в своей каюте и коротал время за чтением «Тайны пирата»… Что? Все остальные книги были перечитаны, а эта, между прочим, позволяла посмотреть изнутри на культуру местной цивилизации… В мою каюту как-то особенно нервно постучали, а потом в неё заявился Дэвид. Лицо его было бледное. Голос — неровным и кричащим.

— Ваше благородие… Там… На море…

— Что?

— Там… там…

Понятно.

Я закрыл книжку, которую просто на всякий случай прятал за учебником математики, и поднялся на верхнюю палубу. Матросы были уже там. Они стояли у правого борта и смотрели на море. При моём появлении они молча — и широко — расступились, что было приятно, ибо свидетельствовало о том, что за последние несколько недель репутация Натаниэля, заслужено или нет, стала выпрямляться. Некоторые из них, которые были не особенно образованные, и не знали, что такое Сокровище — а знали об этом совсем немного, в основном те, кто умел читать, — и вовсе смотрели на меня с истовым трепетом и называли колдуном.

Я занял освободившееся место… Хотя вернее будет называть его площадкой или даже посадочной полосой… И стал всматриваться в морской горизонт.

Там ничего не было.

По крайней мере на первый взгляд всё было совершенно нормально.

Дэвид по всей видимости заметил хмурое выражение у меня на лице и сказал:

— Ваше благородие… Солнце…

— Что с ним?

— Его… Эмм… Нет.

Я сморгнул.

Затем прищурился, ещё раз посмотрел на горизонт, на небо, повернулся, глянул на другой борт… И стиснул свои тонкие губы.

Действительно, солнца… не было. Куда ни посмотри, вокруг простиралась плотная и светлая, и при этом лишённая осветительного элемента голубая эмаль.

Я сглотнул.

— Больше ничего странного… Нет?

— Нет, ваше благородие, — приглушённым голосом ответил Дэвид.

— Тогда пускай все возвращаются на свои места и берутся за работу. Главное, что светло, а без солнца… Обойдёмся, — я скорчил улыбку.

Потом развернулся и уверенной походной спустился на палубу.

Я старался казаться невозмутимым, хотя на самом деле по спине у меня бежала лёгкая дрожь. Люди редко понимают, насколько странным… и вообще «не таким» будет казаться мир, если убрать из него даже один такой, казалось бы, незначительный элемент, как огромный светлый шар.

С морем всё было в порядке.

И кораблём всё было в порядке.

Однако настроение у команды было тревожное, и матросы вздохнули с облегчением, когда через три дня солнце всё-таки вернулось. Все кроме меня, ибо я прекрасно понимал, что это был только первый звоночек:

Динь!