пределах шестого моря, причём на корыте, которое устарело на добрых двадцать лет. Начинающему пирату следовало в первую очередь добраться до границы, которое разделяло четвёртое и пятое моря.

Впрочем, — я закрыл книжку и откинулся на спинку стула, — я ещё не уверен, что хочу быть пиратом.

В первую очередь следует поставить цель, и уже потом пытаться подобрать наилучший способ её достижения.

Что мне было нужно?

Повысить уровень стабилизации и найти ценные артефакты. В случае данного конкретно мира — сокровища. Как именно мне их заполучить? Два варианта: найти либо украсть.

В мире было великое множество сокровищ, о которых люди не имели ни малейшего понятия, что они — сокровища. Некоторые из них покоились глубоко под землёй; другие были на виду, но их никто не замечал. В книге приводилась история метёлки, которой много лет подметали коридоры замка, которая повидала целую плеяду уборщиц и ещё больше королей, и которая всё это время могла одним своим взмахом смести с неба тучи, если бы только кто-нибудь догадался открутить её сверху и наполнить зеленоватым песочком.

Ненайденных сокровищ была прорва; проблема в том, что охотиться за ними — всё равно что искать иголку в стоге сена. Существовала целая профессия людей, которые этим занимались, рыская в поисках всего необычного, но им очень везло, если за всю свою жизнь они находили хотя бы даже одно сокровище.

С другой стороны, некоторые из них были на виду: в личном пользовании королей, Конфедерации либо могущественных морских лордов. Приди и возьми, что называется… Если сможешь. В моём нынешнем теле это было непросто.

Но возможно.

В свою очередь для повышения стабилизации мне следовало убивать порождения кошмара. В этом мире они, кажется, были, но только в самых опасных морях. Был и другой вариант: в своё время я впитал немало туманности из камня Азулы, который был не живым существом, но тоже своего рода сокровищем.

Я посмотрел на стеклянный сосуд и, помявшись, покачал головой.

Нет, слишком опасно. В лучшем случае я стану немного сильнее, но при этом потеряю свой единственный козырь.

Наконец у меня была ещё одна задача.

Мой взгляд опустился на чистый голубой кружок посредине мировой карты.

Именно там находилась таинственная дверь. Что же было с другой стороны? Мне хотелось проверить — а ещё мне хотелось попробовать её закрыть. В своё время обитатели этого мира не смогли это сделать, но где потерпел неудачу человека, там…

— …Может справиться кошмар, — прошептал я тихим голосом и почувствовал, как на мои губы крадётся бессовестная улыбка.

Ну и да, с носителем тоже нужно что-нибудь придумать. Я ещё пока не знаю, с какой периодичностью смогу захаживать в этот мир. Вполне может статься, что, стоит мне только покинуть его тело, и Натаниэль уничтожит все плоды моей кропотливой работы.

Ямато обладала пассивным характером, и навещал я её довольно регулярно. Между моими визитами проходили два или три дня. Благодаря этому я мог в определённой степени её контролировать.

С Натаниэлем было непонятно. Вполне может быть, что мне придётся оставить его на месяц, два… Может быть на целый гол. Возможно мне придётся оставить его на сто лет, и когда я в следующий раз сюда вернусь, его скелет давно уже будет покоиться на дне морском, а вместе с ним и весь мир…

Впрочем, данный вариант рассматривать не имеет смысла хотя бы потому, что повлиять на него я был не в состоянии. Что же касается характера Натаниэля… Об этом я ещё подумаю.

Ха… Жалко, конечно, что в этом мире не работает магия. Иначе я просто призвал бы скелет или другое существо и сделал бы его капитаном данного судна. Тогда и флаг с черепом смотрелся бы органично. А Натаниэля можно было бы пристроить в качестве якоря, например…

Впрочем, неважно. Прямо сейчас у меня было немного более срочное дело на повестке.

Я посмотрел на стеклянный сосуд. В данный момент его нижний ярус был заполнен примерно на одну пятую. Я прикинул, сколько потребуется времени, чтобы заполнить его целиком, затем подвинул стул и, пошатываясь, стал на ноги. Мне пришлось схватиться за краешек стола, чтобы не упасть, и последний протяжно заскрипел.

С великим трудом я добрался до двери и открыл её. Матрос с другой стороны окинул меня скучающим и несколько презрительным взглядом. Чувствуя, как по моему лицу стекают обильные горошины пота, я сказал, чтобы он позвал Дэвида, а затем, не дожидаясь ответа, захлопнул дверь и побрёл назад.

Теоретически, я мог прокричать приказ, но у меня было стойкое ощущение, что с той репутацией, которая была у Натаниэля среди матросов, часовой мог сделать вид, что попросту меня не слышит… Учитывая, насколько крепкой была дверь и насколько широкой эта проклятая капитанская каюта…

Фух, — я свалился на стул.

…Его ложь была бы вполне правдоподобной.

Через несколько минут пришёл Дэвид. Я отметил встревоженное выражение у него лице. Неужели он действительно волнуется за Натаниэля? Странно.

— С вами всё в порядке, ваше благородие? — спросил Дэвид.

— Если не считать отверстия в плече — вполне.

— Тогда…

— Дэвид.

— Слушаю! — парень немедленно выпрямил спину.

— Есть ли в данный момент матросы, которые не находятся на корабле?

— Нет, ваше благородие. По вашему приказу все вернулись на Тиберий.

— Хорошо, — кивнул я, упираясь подбородком в собственные жировые складки. — В таком случае передай приказ: чтобы в ближайшее время никто не покидал пределы судна. Если, конечно, они не хотят навсегда остаться в этой проклятой ледяной пустыне.

— Ваше благородие? — удивился Дэвид. — Я не вполне понимаю, что…

— Мы отсюда выберемся. Ещё до наступления вечера. Передай мои слова матросам: Тиберий вернётся в открытые воды ещё раньше, чем солнце опустится за горизонт, или я снимаю свои капитанские обязанности.

Дэвид уставился на меня удивленными глазами.

— Ты меня понял?

— Ах… Да, ваше благородие. Будет исполнено, — сказал Дэвид и на деревянных ногах вышел за дверь. На его лице читалось выражение человека, которого попросили, между прочим, купить мыло и верёвку.

Сперва я даже опасался, что он не станет выполнять мой приказ, но вместо этого принесёт вина с разбавленным внутри него снотворным, но затем мне вспомнилось то отчаянное смирение, с которым он выполнял даже самые безумные приказы Натаниэля, и я немного расслабился.

И действительно, спустя всего несколько минут Дэвид вернулся и сообщил, с обречённым выражением на лице, что приказ исполнен. Я кивнул. Тогда он помялся и заметил:

— Ваше благородие… — в его глазах появился прищур. — Я видел, как Хризантема прячет в своей каюте ваш