Я прислушивалась к разговорам по всему поезду: слышала, как нерешительно Невилл пытается вставить реплику в разговор. Он рассказывал о том, как волшебники проводят досуг, упомянул о нескольких широко известных новостях волшебного мира. Даже волшебную газету достал, ради просмотра которой я соизволила открыть глаза.

Не было никаких упоминаний об убийствах магглов — то ли Министерство решило скрыть эту информацию, то ли до сих пор не связало концы с концами. Ни то, ни другое предположение ничего хорошего о них не говорило. Люди должны знать, что существует опасность, и одной из моих задач будет раскрыть семьям магглорожденных глаза.

Движущиеся фотографии не сильно меня удивили после проведённой в Хогвартсе недели, но всё равно было немного жутковато их видеть. Я присмотрелась к внешности нескольких людей, чьи фотографии фигурировали в статьях: Министр Магии, Малфой, несколько других членов Попечительского Совета школы.

Гринготтс отмечал пятьсот семнадцатую годовщину без единого ограбления. Видимо, мне следовало завести там счёт, когда деньги появятся. У меня было несколько идей, как заработать летом. Заклинание починки вещей будет очень хорошим подспорьем для начала — на его тренировки я собиралась приналечь в первую очередь.

— Я слышал, как бабушка говорила о Надзоре, — говорил Невилл.

— Надзоре? — вмешалась я.

— Это заклинание, благодаря которому Министерство узнаёт, если несовершеннолетний волшебник использует магию, — сказала Гермиона. — Вне школы использовать магию запрещено.

— Что? — ровно переспросила я.

— Я слышал, как она говорила, что Надзор устанавливается, когда ученик в первый раз садится в поезд, — сказал Невилл. — А до того Министерство никак не может узнать, колдовали мы, или нет… по крайней мере, сделать это не проще, чем со взрослыми. Куча народу следит за нарушениями Статута Секретности.

Я до боли сжала кулаки, захватив в горсть грубую ткань джинсов, и усилием воли заставила себя выглядеть спокойной. Вот почему Снейп и Дамблдор настояли, чтобы я припёрлась сюда и теряла время в этом поезде… а я купилась целиком и полностью!

Справиться со злостью удалось не сразу; очевидно, детские мозги достаточно сильно отличались от моих прежних, это была настоящая битва с собой.

Может, всё дело было в том, что я наивно полагала, что знаю, чего ждать от Снейпа. Он солгал мне, а я и не заметила. Конечно, будучи двойным агентом, врать он должен был уметь как никто, но всё-таки.

Поэтому мне придётся найти способ обойти Надзор. В библиотеке я о нём ничего не видела, но информация по этой теме, вероятно, была ограничена преподавателями, чтобы сообразительные студенты не воспользовались обходным путём.

Даже Легилименция и Окклюменция упоминались в книгах лишь мельком. Я не нашла ни одного упоминания о том, как пользоваться ни той, ни другой, только относительно полезное упоминание о том, чтобы избегать взгляда глаза в глаза.

Я предположила, что время от времени библиотека перерывалась и подвергалась жёсткой цензуре — и оттуда вычищалось всё, что стоящие у власти люди могли посчитать опасным; наверное, их просто переносили в запретную секцию, но я опасалась, что и оттуда информацию могли вычистить.

За чем-то стоящим мне, вероятно, следовало идти в Лютный Переулок.

Я обиженно пыхтела и сопела по этому поводу всю оставшуюся поездку, особенно когда узнала, что Министерству нет дела до колдовства, совершённого рядом со взрослыми волшебниками; вероятно, это было сделано ради сохранения секретности, но такая мера ставила всех магглорожденных в заведомо проигрышные условия по возвращении в школу.

Видимо, Снейп не стал меня предупреждать, потому что сообразил, что в этом случае в поезд я не залезу ни за какие коврижки. Даже если пришлось бы всю дорогу ехать на крыше, добровольно под Надзор я бы не подставилась. Да, восемь часов на пронизывающем ветру ехать было бы неприятно, да и опасно. Но оно бы того стоило.

Один из недостатков малого возраста — окружающие взрослые считают себя вправе решать твою судьбу, не интересуясь твоим мнением.

К тому времени, как поезд прибыл на станцию, я смогла успокоиться, хотя Снейпу всё равно планировала дать прочувствовать всю глубину своего недовольства.

— Надо бы переодеться, — проговорила Гермиона. — Когда прибудем на станцию, мы должны уже быть в мантиях

Я скривилась.

На самом деле, Гленн Чемберс несколько лет кряду пытался напялить на меня и куда более неудобные костюмчики. Хотя к счастью, от большинства мне удавалось отказаться. Как бы то ни было, выделяться из толпы ещё сильнее я не планировала.

Я начала через голову стягивать толстовку и остановилась, глядя на залившегося краской Невилла:

— Что?

— Может, Невиллу лучше в коридор выйти, — проговорила Гермиона.

— Мантия же поверх одежды, — недоумённо ответила я. — Так что какая разница?

Несмотря на все мои протесты, Невилл всё же настоял, чтобы мы отвернулись, когда он переодевается. Я, разумеется, следила за ним глазами нескольких насекомых. Получить нож в спину от одиннадцатилетки — я б со стыда сгорела.

— Как тебе удалось достать из барсетки мантию и совсем её не помять, — спросила Гермиона.

«Барсетка»... хм, ладно.

— Магия, — ответила я, запихивая внутрь свою толстовку.

Гермиона алчно уставилась на мою сумочку. Она, должно быть, размышляла, сколько книг туда можно сложить. Ответ был, конечно же — около шести сотен.

Поезд начал тормозить у станции, и я заклинанием спустила свой чемодан с верхней полки. Вещи Невилла и Гермионы лежали в соседнем купе — его заняли выгнавшие их старшекурсники, но чемоданы выкидывать не стали.

Чемодан Гермионы весил, казалось, целую тонну. Видимо, она под завязку набила его книгами. И я могла её в этом понять — она просто ещё не видела хогвартскую библиотеку. Багаж нам велели оставить — о нём «должны были позаботиться». Не будь мои вещи надёжно упрятаны в мошну, я бы разволновалась и расстроилась.

Мы вышли на крошечную, совсем не освещённую платформу. Было темно и холодно. Я до сих пор слабо представляла, в какой части Англии мы находились — как и у многих других американцев, моё географическое чутьё ограничивалось Западным полушарием.

Раздался рёв, созывающий первокурсников.

Мужчина, ожидающий нас, был огромен — в моём мире его без вопросов отнесли бы к Случаям 53. Ни один