Еще были звезды. Как они смотрели на нее! И взгляд их никогда не был сердитым.

Сейчас, убежав от своих преследователей, девочка отправилась на пастбище, где старый глухой пастух присматривал за деревенскими овцами.

– А, Шафа! – улыбнулся пастух, – а я, дочка, совсем умаялся с этой пятнистой овцой. Уходит от стада и все тут. Не знаю, как ее до вечера додержу. Вон опять пошла!

Шафа взяла прут и вернула овцу в отару.

Потом Шафа сорвала пучок травы и стала кормить овцу из рук. Овце это явно понравилось. Пастух смеялся и ругал овцу.

Шафа села рядом с пастухом на рогожу, и старик долго рассказывал ей о своей жизни. Вдруг он замолчал и, посмотрев на Шафу, сказал ей:

– Дочка, я, старый пень, рассказываю тебе тут всякое, а ты слушаешь… Скучно, небось? Спасибо тебе. Ты хорошая девочка.

Только к вечеру вернулась Шафа домой.

– Опять весь день собак гоняла? – закричала на нее мачеха. – Посмотри на свое платье! Брат твой чистенький уйдет и чистенький вернется, а ты что? Отмойся хоть к завтрашнему! Гости приедут. Позорище какое!

На следующий день, с самого утра, все в доме были в хлопотах. Намывали полы и украшали комнаты, готовили угощение.

Когда приехали гости, стало шумно и весело. Родственники охали и ахали, любуясь сводным братом Шафы, а Шафа сидела в сторонке, смотрела на всех и тоже радовалась тому, что ее брат такой красивый и умный.

Когда гости поутихли, Шафа незаметно выскользнула из дома. Она направилась в лес, подальше от людей, подальше от шума и пустых слов.

Шафа шла по дороге. Было тихо, вольно и легко. Она напевала песенку и не заметила, как с ней поравнялся путник.

– Это ты сама такую хорошую песенку сочинила?

Шафа вздрогнула. В голосе незнакомца было столько нежности, что Шафа остановилась:

– Да. Я сама песенку сочинила. Я вон в той деревне живу. У меня есть красивая кукла. Мне ее папа купил. Давно. Я ей одеяльце сшила из лоскутков и еще посудку сделала из глины. Очень красиво получилось. А хотите ягод? Я знаю место, где много ежевики.

Они сошли с дороги. Шафа повела незнакомца узкой тропинкой вглубь леса, и вскоре они оказались на большой поляне, заросшей кустами ежевики.

– Ох! – воскликнул незнакомец, – я никогда не видел столько ягод!

– А я вчера ежиху видела с ежатами. Они такие маленькие, а ежиха сердитая, их в кучку всех собирала. А сегодня утром я чуть на змею не наступила. А вон, под тем деревом – огромный муравейник.

Незнакомец ловил каждое слово, а Шафа говорила, говорила и говорила.

– Ты хорошая девочка, Шафа, – сказал незнакомец.

– А со мной никто дружить не хочет. Вот только пастух наш тоже сказал, что я хорошая.

Путник засмеялся. Смех его был чистый, звонкий. Шафа смотрела на незнакомца широко раскрыв глаза и ей казалось, что она всегда знала этого человека, только откуда?

– Я тебя знаю? – спросила она.

– …

– Знаешь.

– Шафа, – голос незнакомца звучал проникновенно и торжественно, – Шафа, когда ты идешь по полю и шелковая трава прикасается к твоим ножкам, это я прикасаюсь к тебе и говорю, что люблю тебя. Когда ты слушаешь журчание реки, это я разговариваю с тобой. Когда ты идешь навстречу теплому ветру, это мои руки держат тебя, а ночью, когда ты смотришь на звезды, это я всматриваюсь в тебя и хочу только одного – чтобы ты знала: я рядом, я люблю тебя! Пройдет много лет, ты состаришься, на твоем личике появятся морщинки, и тогда я буду также любить тебя и однажды приду, чтобы взять тебя к себе.

Шафа молчала. Все это было настолько чудесно, что никак не умещалось в ее маленьком сердце.

Незнакомец снова заговорил:

– А сейчас, Шафа, я хочу попросить тебя об одной услуге. Сохрани мою книгу.

Незнакомец протянул Шафе дорожную сумку. Девочка взяла ее и заглянула внутрь. Там она увидела книгу в кожаном переплете с золотыми уголками.

– Я должен идти, Шафа, – сказал незнакомец и, выйдя на дорогу, помахал ей рукой.

Когда Шафа вернулась в деревню, первое, что она услышала, был голос мачехи:

– Сколько можно болтаться? Лишь бы ничего не делать. Вот ведь наказание, а не ребенок!

Прошла неделя. В городе намечался большой праздник, на который съезжались, по обычаю, жители со всех уголков сказочной страны.

Собирались приехать и жители деревни, в которой жила Шафа. Собрались ехать и мачеха Шафы со своим сыном.

Шафа осталась дома присматривать за скотиной.

С праздника люди вернулись только на следующий день к вечеру. Все громко обсуждали какое-то событие.

– А еще царем себя называл! А сам взял да исчез. Просто бросил всех, кто ему поверил.

– А богатства сколько с собой унес!

– Обманщик какой!

Шафа стояла возле ворот своего дома. Она понимала, о ком идет речь.

Слова, обвиняющие царя, больно хлестали ее по самому сердцу. Впервые в жизни девочка заплакала.

Много дней девочка ни с кем не разговаривала. Некоторые из соседей решили, что она тронулась. Но вскоре все заметили, что Шафа как-то вдруг заметно повзрослела. Ее движения стали уверенными и по-настоящему женственными, а слова приобрели значимость, и уже никто в деревне не смел дразнить и обижать ее.

Однажды ночью Шафа не спала. Она открыла книгу, которую оставил незнакомец.

В книге рассказывалось о том, что когда-то на земле жил чудесный царь, который наделил людей способностью превращать невидимые сокровища сердца в видимые.

И вместе с людьми царь хотел построить великое царство.

Только люди возгордились и отстранили царя от власти. Они устраивали жизнь по-своему и распоряжались богатством по своему усмотрению, устранив от власти царя.

Это привело ко многим несчастьям.

В книге говорилось о том, что царь обязательно придет, чтобы показать людям путь в потерянное ими царство, а после этого ему нужно будет до времени покинуть землю.

Царь действительно исчез.

Но произошло еще нечто странное и необъяснимое. У людей сказочной страны пропала способность выплавлять из сердец сокровища.

Всем людям – добрым и злым – пришлось приспосабливаться к новым условиям жизни и трудиться не покладая рук, чтобы заработать на пропитание, одежду и кров над головой.

Над подданными царя не просто насмехались. Их притесняли и всячески над ними издевались.

Царские подданные стали самой незащищенной частью населения.

При этом самым удивительным было то, что подданные царя отстаивали лишь свое право ревностно исполнять устав, оставленный царем, и, несмотря на незавидное положение, не выглядели подавленными или несчастными. Они твердо верили словам, сказанным когда-то их царем.