– У дорожников бульдозерист заболел, они меня взяли.

– Так, значит. Собственными руками родные окрестности уничтожаешь?

– Между прочим, у меня отец больной, сестру надо выучить, а вы мне работу дали?

– Яблоки возить тебе уже не работа? – тут же уличил его Лев Ильич.

– Они в пять раз больше платят! – защитился Володька. – А своими руками или не своими, всё равно снесут, какая разница?

Юлюкин, любящий показать себя человеком, знающим законы, сказал:

– Если тут исторические захоронения окажутся, проводить работы не имеют права!

При этих словах братья Шаровы многозначительно переглянулись.

2

Братья Шаровы переглянулись и пошли впереди народа к селу – к дому Андрея Ильича, чтобы показать находку Инне.

В дом набилось десятка два человек, а непоместившиеся смотрели в окна.

Инна довольно долго разглядывала брошь.

Володька возбужденно фантазировал:

– Это наверняка еще не всё! Точно говорю: клад где-то есть! Надо оцепить вообще всю Анисовку и никого не пускать!

Андрей Ильич усмехнулся:

– Мысль глупая, но неплохая. В самом деле, может, у нас тут археологам надо работать? Прославимся!

Инна глянула на него и еще больше задумалась. Наконец сказала:

– Это очень старая вещь.

– Золотая? – спросил Володька.

Вадик, которому не терпелось блеснуть познаниями, ответил за Инну:

– Судя по тому, что окисления практически нет, золото. Хотя я могу взять на анализ.

– Еще чего! – отпихнул его Володька. – Знаю я твои анализы: кинешь в кислоту и растворится!

– Попрошу без ажиотажа! – урезонил молодежь Андрей Ильич. – Ин, а откуда это может быть в наших краях?

– По преданиям, в наших местах гулял атаман Стенька Разин. Он во многих местах зарывал сокровища. По преданиям.

– Точно! – закричал Володька. – Есть на Волге утес который! Народный революционер! Но у нас же не Волга, хотя утесы тоже есть!

Инна поправила его:

– Володя, тебе надо глубже изучить историю. Степан Разин был не народный революционер, а, говоря точно, разбойник. То есть бандит.

– Девушек в воду бросал! – сказал Колька.

– Именно.

– Ну и сколько стоит эта ерундовина? – спросил Андрей Ильич.

– Довольно много, – оценила Инна. – Не могу сказать точно. Это же не просто драгоценность, это историческая драгоценность.

Андрей Ильич оглядел собравшихся и громко сказал:

– Так. Прошу всех внимания! Сейчас при свидетелях отношу эту штуку в администрацию и кладу в сейф! Как общественное достояние. Ты, Володя, свою долю получишь, не беспокойся! А если кто еще чего случайно найдет, несите мне! Но только если случайно, никакой мне самодеятельности! Всех присутствующих касается!

Но присутствующих меж тем присутствовало гораздо меньше, чем раньше.

– О, ё! – воскликнул Володька и выбежал из дома.

3

Володька выбежал из дома, за ним спешил Колька.

Они примчались на место находки, а там уже вовсю ковырялся народ. Кто чем – и мотыгами, и лопатами, кто-то приволок даже мотоплуг. Володька стал бегать и громко заявлять свои права. Никто, конечно, всерьез не воспринял.

Но больше ничего не нашли и помаленьку разбрелись.

Володька и Колька смотрели на разрытую повсеместно землю.

– Дураки мы, Коль, – сказал Володька. – Надо было найти и молчать.

– Так мы молчали. Ты только меня позвал.

– А другие как здесь оказались?

– Не знаю...

– Я думаю, тут больше ничего и не будет. Но где-то должно быть. Слышал, что Инна сказала? Стенька Разин был разбойник. А они помалу не граби– ли! Я думаю, остальное где-то на берегу. Где утес какой-нибудь. Мне деньги, Коль, позарез нужны!

– Кому они не нужны?

– А мне – позарез. Понял?

– Купить чего хочешь?

– Да так... Есть один план...

И Володька поспешил домой и вскоре выехал на старом отцовском «москвиче» в Полынск. Там он оставил машину в переулке, а сам пошел к магазину, возле которого Клавдия-Анжела продавала из холодильного ящика мороженое и напитки.

– Привет, – сказал ей Володька.

– Привет, – ответила Клавдия-Анжела.

– А я вот по делам приехал... А ты здесь, значит?

– Здесь.

– Ты из-за мурзинской жены уехала, что ль?

– Меня это ни с какого бока не касается.

– Как же не касается? Все-таки у вас с Мур– зиным...

– Ничего серьезного у нас с Мурзиным не было. И быть не могло. А ты свои дела уже все сделал?

– Сделал.

– Ну, гуляй тогда. Дыши воздухом.

– Я и гуляю, – сказал Володька, но вместо гуляния остался стоять. Тут подошли две молоденькие девушки, взяли мороженое и ушли довольно смелыми для Полынска походками – впрочем, сейчас везде молоденькие девушки ходят, будто по пляжу, поигрывая талиями, бедрами и всем прочим, у кого что есть. Клавдия посмотрела им вслед печально и спросила:

– А чего ты не женишься, Володь? Вон их сколько.

– А ты сама чего одна? Ждешь солидного, бога-того?

– Угадал.

– А если не солидный, а молодой, но богатый?

– Тоже сойдет.

Клавдия-Анжела думала: так себе, пустой разговор. Но Володька вдруг всерьез обрадовался и сказал:

– Учти, ловлю на слове!

– На каком это?

– На этом самом! – крикнул Володька уходя. – Насчет молодого и богатого!

Клавдия-Анжела пожала плечами.

Она уже успокоилась, уже прижилась тут, нет, опять является. О себе напомнил. О Мурзине. Интересно, уехала уже его жена или не уехала?

4

Жена Мурзина не только не уехала, она вовсю занималась хозяйством. В частности, взялась с утра копать какие-то грядки в палисаднике.

Синицына, проходя мимо, остановилась, понаблюдала за ее работой и сделала вывод:

– Насовсем, значит, вернулась?

– Я не вернулась, я фактически не уезжала! – ответила Вера.

И тут же из кустов выскочил Мурзин с опровержением:

– Уезжала! И не жила здесь, будьте свидетельницей, Зоя Павловна! И сейчас фактически не живет, а только делает вид!

– Это ты делаешь вид: лежишь, газетку читаешь, а я работаю, – заметила Вера.