litbaza книги онлайнРазная литератураПолное собрание сочинений в десяти томах. Том 1. Стихотворения. Поэмы (1902–1910) - Николай Степанович Гумилев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 105
Перейти на страницу:

Ночь, и героев павших груду,

И труп товарища в волнах.

Что же теперь, сквозь ряд столетий

Выступил ты из смертных чащ, —

В смуглых ладонях лук и сети

И на плечах багряный плащ?

Сладостной верю я надежде,

Лгать не умеют сердцу сны,

Скоро пройду с тобой, как прежде,

В полях неведомой страны.

158. Семирамида

Светлой памяти И. Ф. Анненского

Для первых властителей завиден мой жребий,

И боги не так горды.

Столпами из мрамора в пылающем небе

Укрепились мои сады.

Там рощи с цистернами для розовой влаги,

Голубые, нежные мхи,

Рабы и танцовщицы, и мудрые маги,

Короли четырех стихий.

Всё манит и радует, всё ясно и близко,

Всё таит восторг тишины,

Но каждою полночью так страшно и низко

Наклоняется лик луны.

И в сумрачном ужасе от лунного взгляда,

От цепких лунных сетей,

Мне хочется броситься из этого сада

С высоты семисот локтей.

159. В библиотеке

М. Кузмину

О, пожелтевшие листы

В стенах вечерних библиотек,

Когда раздумья так чисты,

А пыль пьянее, чем наркотик!

Мне нынче труден мой урок.

Куда от странной грезы деться?

Я отыскал сейчас цветок

В процессе древнем Жиль де Реца.

Изрезан сетью бледных жил,

Сухой, но тайно благовонный...

Его, наверно, положил

Сюда какой-нибудь влюбленный.

Еще от алых женских губ

Его пылали жарко щеки,

Но взор очей уже был туп

И мысли холодно-жестоки.

И, верно, дьявольская страсть

В душе вставала, словно пенье,

Что дар любви, цветок, увясть

Был брошен в книге преступленья.

И после, там, в тени аркад,

В великолепьи ночи дивной

Кого заметил тусклый взгляд,

Чей крик послышался призывный?

Так много тайн хранит любовь,

Так мучат старые гробницы!

Мне ясно кажется, что кровь

Пятнает многие страницы.

И терн сопутствует венцу,

И бремя жизни — злое бремя...

Но что до этого чтецу,

Неутомимому, как время!

Мои мечты... они чисты,

А ты, убийца дальний, кто ты?!

О, пожелтевшие листы,

Шагреневые переплеты!

160. Потомки Каина

Он не солгал нам, дух печально-строгий,

Принявший имя утренней звезды,

Когда сказал: «Не бойтесь вышней мзды,

Вкусите плод и будете, как боги».

Для юношей открылись все дороги,

Для старцев — все запретные труды,

Для девушек — янтарные плоды

И белые, как снег, единороги.

Но почему мы клонимся без сил,

Нам кажется, что Кто-то нас забыл,

Нам ясен ужас древнего соблазна,

Когда случайно чья-нибудь рука

Две жердочки, две травки, два древка

Соединит на миг крестообразно?

161. Сон Адама

От плясок и песен усталый Адам

Заснул, неразумный, у Древа Познанья.

Над ним ослепительных звезд трепетанья,

Лиловые тени скользят по лугам,

И дух его сонный летит над лугами,

Внезапно настигнут зловещими снами.

Он видит пылающий ангельский меч,

Что жалит нещадно его и подругу

И гонит из рая в суровую вьюгу,

Где нечем прикрыть им ни бедер, ни плеч...

Как звери, должны они строить жилище,

Пращой и дубиной искать себе пищи.

Обитель труда и болезней... Но здесь

Впервые постиг он с подругой единство.

Подруге — блаженство и боль материнства,

И заступ ему, чтобы вскапывать весь.

Служеньем Иному прекрасны и грубы,

Нахмурены брови и стиснуты губы.

Вот новые люди... Очерчен их рот,

Их взоры не блещут, и смех их случаен.

За вепрями сильный охотится Каин,

И Авель сбирает маслины и мед,

Но воле не служат они патриаршей:

Пал младший и в ужасе кроется старший.

И многое видит смущенный Адам:

От тонет душою в распутстве и неге,

Он ищет спасенья в надежном ковчеге

И строится снова, суров и упрям,

Медлительный пахарь, и воин, и всадник...

Но Бог охраняет его виноградник.

На бурый поток наложил он узду,

Бессонною мыслью постиг равновесье,

Как ястреб, врезается он в поднебесье,

У косной земли отнимает руду.

Покорны и тихи, хранят ему книги

Напевы поэтов и тайны религий.

И в ночь волхвований на пышные мхи

К нему для объятий нисходят сильфиды,

К услугам его, отомщать за обиды, —

И звездные духи, и духи стихий,

И к солнечным скалам из грозной пучины

Влекут его челн голубые дельфины.

Он любит забавы опасной игры —

Искать в океанах безвестные страны,

Ступать безрассудно на волчьи поляны

И видеть равнину с высокой горы,

Где с узких тропинок срываются козы

И душные, красные клонятся розы.

Он любит и скрежет стального резца,

Дробящего глыбистый мрамор для статуй.

И девственный холод зари розоватой,

И нежный овал молодого лица, —

Когда на холсте под ударами кисти

Ложатся они и светлей, и лучистей.

Устанет — и к небу возводит свой взор,

Слепой и кощунственный взор человека:

Там, Богом раскинут от века до века,

Мерцает над ним многозвездный шатер.

Святыми ночами, спокойный и строгий,

Он клонит колена и грезит о Боге.

Он новые мысли, как светлых гостей,

Всегда ожидает из розовой

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 105
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?