— Как красиво! — залюбовалась Кассандра.

— Красиво, — эхом отозвался Фалько. Но смотрел он не на мост, а на девушку.

Художник остановил гондолу под мостом. Массивный каменный свод защищал лодку от луны и ветра. У бортов сгустилась уютная теплая темнота.

— Я тут кое-что припас, — сообщил Фалько, доставая из кармана флягу. — Будем праздновать.

— Что праздновать? — спросила девушка.

— Мы собирались выяснить, кем была погибшая, — ответил Фалько. — И нам это удалось.

Он передал Кассандре запотевшую металлическую флягу.

— По-моему, это успех.

Девушка недоверчиво понюхала незнакомое питье. Запах был неестественный, резкий и кисловатый.

— Что это? — спросила она.

— Ведьмино зелье из мастерской моего хозяина. Попробуй. — Он подмигнул. — Если не боишься.

Кассандра поднесла флягу к губам и сделала маленький глоток. Питье обожгло ей горло. Что бы это ни было, вкус оказался омерзительным, ничего общего со сладким бургундским из погребов Агнессы.

Фалько отобрал флягу и встряхнул ее, проверяя, сколько осталось.

— Ты даже не отхлебнула?

— Отхлебнула.

Юноша снова встряхнул флягу.

— Ты меня обманываешь.

Кассандра наклонилась к Фалько и осторожно подула ему в лицо.

— Чувствуешь? Мое дыхание пахнет этой отравой.

Фалько принюхался.

— Я чувствую только запах воды из канала и еще какой-то цветочный. Твое мыло, наверное.

Он приблизился к девушке, глаза его блестели в темноте:

— Надо попробовать еще раз.

Его губы были совсем близко. Кассандра пыталась отстраниться, дрожа и задыхаясь. Под правым глазом у Фалько виднелся V-образный шрам. Девушку охватило необъяснимое желание коснуться его поцелуем.

— Что же теперь? — прошептала она.

Фалько поправил тугой рыжий локон, упавший ей на щеку, и приник лбом к ее лбу.

Закрыл глаза, он осторожно взял ее голову и притянул к себе.

Он собирался ее поцеловать. Она не думала сопротивляться. Глаза Фалько горели во тьме, и расстояние между ними делалось все меньше.

И тогда… То был не Фалько. То был Лука. Кассандра отпрянула так резко, что гондола накренилась набок.

Фалько открыл глаза.

— Что с тобой?

Кассандра не знала, что ответить.

— Я… что-то увидела, — пробормотала она смущенно.

Фалько нехотя огляделся, хотя под мостом царил такой мрак, что увидеть кого бы то ни было не представлялось возможным.

— Вампира? — ядовито произнес юноша.

Кассандра отвернулась:

— Не обращай внимания. Ты не поймешь.

— О, мне кажется, я прекрасно понимаю.

Фалько медленно отодвинулся от Кассандры и перебрался на корму.

— Прошу прощения, синьорина. Я забыл, где мое место.

— Дело не в этом, — возразила Кассандра.

Фалько выпрыгнул из гондолы и поднялся по лестнице на мост. Кассандра с трудом последовала за ним, путаясь в длинных юбках и скользя по мокрым камням. Замшевые туфельки мгновенно промокли. Фалько стоял на мосту, опираясь руками о перила, и смотрел в воду так пристально, будто настал его черед видеть вампиров и чудовищ.

Но нет, Фалько был не из суеверных.

Кассандра кашлянула. Ей казалось, ее сердце сжимает чья-то железная рука.

— Я часто делаю что-нибудь, а потом сожалею.

Фалько кивнул, продолжая смотреть на воду.

— Поменьше думай, — сказал он жестко. — Поступай, как велит сердце.

Сердце подсказывало Кассандре, что они должны вернуться в лодку, чтобы их тела сплелись в объятиях, а губы нашли друг друга. Сердце подсказывало, что именно так и будет правильно. Для нее, но не для Луки. Не для Агнессы.

— Откуда мне знать, что сердце не ошибается? — спросила девушка. — Меня не учили чувствовать, только подчиняться. Это невыносимо. Мне нечем дышать.

— Ну, для начала тебе надо научиться делать то, чего хочется именно тебе, а не тем, кто тобой распоряжается. Рискни. Доверься себе. — Фалько наконец повернулся к ней. На его губах играла улыбка. — А если тебе трудно дышать, вели служанке не шнуровать тебя так туго.

Кассандра засмеялась:

— Ты прав. Готова поклясться, Сиена с каждым днем затягивает мой корсет все туже. Порой мне кажется, она мне за что-то мстит.

Они еще постояли на мосту, молча глядя на воду. Под мост вплыла гондола. Любовники целовались в ней, развалившись на подушках, в неярком свете фонаря. Сердце Кассандры учащенно билось. Горло снова сжала невидимая рука.

— Сними плащ, — произнесла она скороговоркой.

— Хочешь, чтобы я разделся? — спросил Фалько. Скинув плащ, он перебросил его через плечо и выжидающе уставился на девушку.

— Подними его, — велела Кассандра.

Она заставила юношу держать плащ на вытянутых руках, чтобы защитить ее от нескромных взглядов, и принялась расстегивать лиф. Избавиться от корсета было нелегко; пока девушка сражалась с крючками и шнуровкой, перед ее глазами так и стояли Агнесса и Лука, вперившие в нее укоризненные взоры и сурово поджавшие губы.

— Эй, ты как там? — окликнул ее Фалько. — Я уже решил, что ты пытаешься изгнать из себя злого духа.

Через минуту Кассандра вынырнула из-под плаща, красная и торжествующая, с корсетом в руках.

— Теперь, — объявила она, — я могу дышать!

Фалько взял у нее корсет, внимательно рассмотрел и закатил глаза в притворном изумлении.

— Господь милосердный! Из чего сделана эта штука? Из стали?

— Из китового уса, — начала объяснять Кассандра и ахнула, прижав ладонь к губам, когда художник швырнул корсет в воду.

— Теперь ты свободна, — объявил юноша. — Тебе лучше?

Кассандра не знала что и думать. Она уже не помнила, каково это — дышать полной грудью. Оттого, что теперь атласная сорочка лежала прямо на голой груди, девушку то пробирало холодом, то бросало в жар.

Фалько притянул Кассандру, прижался лбом к ее лбу, ткнулся носом в щеку. Сердце девушки затрепетало. Но на этот раз художник не собирался ее целовать. Он просто держал ее в объятиях, и губы их были так близко, что дыхание сливалось воедино, как ночной воздух и дымка над каналом.

Над городом загудели колокола. Звонили к заутрене. Фалько не двигался. Под мостом проснулся гондольер, ночевавший на дне своей лодки. Протер глаза, выругался себе под нос и снова улегся, натянув на голову серое одеяло. По берегу канала прошли двое стражников. Их шпаги сверкали в лунном свете.