Москва: «Крем тоже лишний. Почему-то так скопировалось».

Качаю головой и заказываю все, что попросила.

Глава 22

Элина

Тело болит, ноет, противится происходящему. Я блокирую мысли о том, насколько сексуален «мамин пельмешек», когда он без своих безвкусных тряпок. В горле совершенно неприятным образом пересыхает, я закидываю ногу на ногу и злюсь.

Дарина: «Вы помирились со Смолиным?»

«С чего бы?»

«Так он смеется и на тебя поглядывает. С самого начала проекта его таким воодушевленным не видела».

Настроение стремительно портится.

«Скорее всего, у него какая-нибудь циклотимия».

«Ого! — Дарина присылает смайл с выпученными глазами. — Погуглила. Я и не знала, что такое бывает. Бедняжка».

Силы как-то резко покидают. Немедленно жалею, что так запросто поставила Смолину эмкабэшный диагноз, проявляющийся сильными перепадами настроения.

Ничего не могу с собой поделать! Если мне плохо, то мгновенно стараюсь задеть других. Мы работали над этим с психологом, но сейчас будто утягивает в прошлое, в то самое черное время.

Рецидив, откат. Что дальше?

С другой стороны, перепады настроения босса вводят в стресс подчиненных, потому что не знаешь, к чему готовиться. Смолин сам виноват. Решил козлить, так делай это от начала и до конца. Двоякие сигналы — иссушают.

Как знакомо! Чертов Тимур номер два.

Я быстро заполняю таблицу новыми данными, не терпится перевести свои идеи в цифры. Приблизительно-то я прикинула, но если предлагать руководству, то нужно быть уверенной на все сто. Меньше всего хочется опозориться на первом же задании.

Бедный Егор. Надо набраться смелости и бросить его, вычеркнуть из жизни. Пробовала вчера! Честное слово! Но выяснилось, что обижать хороших людей не так-то просто. Нагрубить и оскорбить не получается. Я пыталась вести себя резко и высокомерно, как избалованная тупая фифа, но он, кажется, даже не заметил этого.

Не знаешь, как избавиться от парня? Почему бы тебе просто не пообжиматься с его братом? Читайте бестселлер Элины Одинцовой «Сто один способ прослыть последней стервой и возненавидеть себя».

Досадливо поджимаю губы.

С Егором мы и правда далеко зайти не успели — виделись слишком редко для этого. Пару раз сходили в кафе и кино. И вот вчера, после душа в гараже, он повез меня в бар.

Мы выпили, вернее, в первые же полчаса я опрокинула три стопки текилы и пустилась в пляс под какую-то попсу.

Потом случился один из самых неловких моментов в жизни. А таких было море, уж поверьте.

Егор галантно проводил меня до дома на такси, хотел выйти следом, но я попрощалась и чмокнула в щеку. На улице замешкалась, зацепившись курткой, и услышала, как таксист вульгарно рассмеялся и ляпнул: «Не повезло, не фортануло».

Он потешался над Егором, над тем, как бескомпромиссно его отшили после прекрасного свидания.

Обида за парня стала немыслимой. Я будто бы весь вечер трясла бутылку с неловкостью, и та наконец пеной пробку выбила и вылилась на свободу.

Я вдруг поняла, что никому, ни одному человеку не свете не позволю смеяться над добряком Егором Смолиным. Постучалась в закрытую дверь, дернула за ручку. Взяла за рукав гонщика и вытянула на улицу. Тут же задрожала от порыва ледяного ветра!

Таксист, посигналив, уехал, и мы остались у подъезда вдвоем.

Было темно, зверски холодно. Вкус тосола жег язык.

Я представляла себя смелой и сильной, современной и свободной девушкой. Цыганская часть осталась в Москве, с родителями, братом и бабулей. Я приняла решение переспать с парнем, который очень сильно нравится.

Сердце забилось быстро-быстро, сама испугалась и растерялась. Егор стоял рядом, выдыхал пар и пьяно улыбался. Потом чмокнул меня в лоб и сказал: «Я не готов так быстро, дай мне время, малышка».

Я расхохоталась так громко, что на первом этаже свет включили. Егор добавил: «Все нормально», достал мобильник и через пять минут уехал на другой машине, а я поднялась к себе и долго дрожала под одеялом, тщетно пытаясь согреться.

Воду горячую так и не дали, в квартире было прохладно, и я мерзла. Думала о том, что вдвоем под этим одеялом было бы в разы теплее. Вспоминала зачем-то Тимура, Сашу. Хотела, чтобы меня никто не трогал. Никогда. Ругала себя.

Много плакала.

И смертельно хотела в свою комнату, расположенную на втором этаже родительского дома. Чтобы Ба-Ружа пришла с кружкой горячего облепихового чая и рассказала старую цыганскую байку о любви, в которой скромная дева отдает невинность тому самому и взамен получает преданного мужа, детей и блага. А мне бы снова было двенадцать, и в глазах блестели бы мечты о единственной и великой любви.

Утром, слава богу, полегчало.

Подумала, что понятия не имею, захочет ли Смолин-старший на работе держать язык за зубами. Может, к обеду весь Красноярск будет в курсе, какая толстая у меня задница. Поэтому если уж прослыть, как говорит ба, шаболдой, то хотя бы эффектной шаболдой. Я нарядилась в лучшее и сняла чехол с белоснежного пальто.

Приготовилась ко всему.

«Всю ночь думал о тебе, так и не заснул. Прикинь», — упало на мобильник от Егора.

«Мне приятно) Я тоже о тебе думала».

«Зря я вчера не зашел. Как лох сбежал, да?»

«Аха-ха, возможно)»

«В эти выходные ты летишь со мной. Это не обсуждается. Точка! Я возьму на тебя билеты».

«Егор!»

«Не обсуждается. Ты могла подумать, что я тебя не слишком сильно хочу. А я...»

«Что?»

«Увидишь».

В этот момент меня подрезала «Сильвия» Платона, и я ощутила такое сильное раздражение по отношению к Смолину-старшему, что едва с собой справилась. Ну зачем было накидываться на него в душе? Ну почему он преследует сейчас? Только жизнь стала налаживаться, и все опять катится в черту из-за того, что я не устояла перед очередным мамкиным мачо.

***

Выкидываю из головы мысли о братьях и сосредотачиваюсь на работе. Когда получаю в расчетах заветные цифры, хлопаю в ладоши!

Платон тут же поднимает глаза. Нечеловеческим усилием воли я заставляю себя быть естественной и не думать о том, как классно с ним целоваться. Он, кажется, уже забыл обо всем и ведет себя нормально, мне тоже было бы полезно.

— Я кое-что придумала, но вам не понравится.

Усмехается.

Быстро делаю скриншот итоговой суммы и отправляю. Брови Смолина летят вверх. Он пишет:

«Показывай».

«Я еще не доделала. Дайте время до конца недели, чтобы все перепроверить».

Мазнув взглядом по экрану, он поднимается и немедленно подходит ко мне.