— Диана, я вернулся и могу поехать с тобой по магазинам за свадебным платьем.

— Давай лучше останемся и поговорим.

Пэйн нахмурился. С воскресенья она находилась в таком хорошем расположении духа, в каком он не видел ее после того страшного покушения.

Если бы она сказала, что хочет вернуться домой, это означало бы, что она снова впала в ту парализующую депрессию, которой он безумно боялся.

Войдя в ее спальню, он обнаружил, что она сидит в инвалидной коляске в новом розовом костюме.

— Мне нравится твой костюм, ты выглядишь очень привлекательно.

— Надеюсь, ты и в самом деле так думаешь. Спасибо.

— Я никогда не лгал тебе по поводу твоего внешнего вида, — сказал он. — Из симпатичной барышни ты превратилась в красивую женщину.

Диана посмотрела на него.

— Ты никогда не лгал мне, боюсь, это мне принадлежит в этом честь. Когда я заявила, что хочу поехать с тобой в Париж, я лгала самой себе, я говорила себе, что меня интересует твоя работа, и во многом обманывала себя. Но теперь с этим покончено.

— В чем дело, Диана?

— В этом.

Она показала на книгу «Манхэттенский аристократ».

— Кэтрин искала ее. Она просила меня узнать, не видела ли ты эту книгу.

— Я тайком убрала книгу к себе в сумку, потому что хотела прочитать ее.

— Тебе удалось ее дочитать?

— Не издевайся, Пэйн.

Ей на глаза навернулись слезы.

Он схватил ее за руку.

— И не думаю, просто я знаю, что ты предпочитаешь читать более содержательную литературу.

— Это так, но она возбудила мое любопытство.

Я и предположить не могла, что эта книга заставит меня увидеть себя такой, какая я есть на самом деле. Это было ужасно, — сказала она. — Ты сможешь хоть когда-нибудь простить меня?

— За что?

Пэйн был ошеломлен.

— За то, что я ответила согласием на твое предложение и поставила тебя в невыносимое положение. Едва прочитав последнюю страницу этой книги, я начала ждать твоего возвращения, чтобы сделать это.

Она сняла бриллиантовое кольцо, которое он подарил ей, и положила ему на ладонь.

— Я украла у тебя шесть месяцев жизни. Ужаснее всего, что ты, как человек порядочный, был готов принести в жертву жизнь женщине, которую никогда не любил и не сможешь никогда полюбить.

Не такой любви я для себя хотела. Все время, пока я читала этот роман, мне казалось, что его сюжетная линия повторяет нашу жизнь, Пэйн, — твою, мою и Рэйни.

Он опустил голову.

— Я видела твои глаза, когда ты представлял ее мне… И потом то воскресное утро, когда любовью к тебе светились ее глаза… Я узнала вас обоих в этой истории, в которой двое людей стремятся друг к другу, но не признаются в этом по той причине, что у героя книги, Логана Таунсенда, есть невеста, а он — человек благородный. Единственная разница между этой книгой и нашей жизнью заключается в том, что я первая взялась за ум и готова освободить тебя от тех обязательств, которыми мне не следовало тебя обременять. Я знаю, почему ты это сделал. Грех лежит на мне: я обманывала саму себя, надеясь, что в конце концов все это сработает.

— Диана…

— Прежде чем поговорить с тобой, я позвонила родителям и сказала им, что наша свадьба отменяется. Меня совершенно не удивило, что мама вздохнула с облегчением. Завтра родители прилетят в Париж и отвезут меня в клинику в Цюрихе.

Эта книга помогла мне понять, что независимо от того, смогу я когда-нибудь снова ходить или нет, я хочу, чтобы какой-то мужчина полюбил меня так, как ты полюбил Рэйни. Как Логан Таунсенд полюбил врача, которая спасла ему жизнь. Если бы я силой не пыталась вызвать у тебя те чувства, которых ты никогда не испытывал, меня бы никогда не подстрелили. Моя одержимость тобой была болезненной и не правильной, и в конечном итоге она принесла нам обоим ненужное горе. Унизительно признаваться в этом, но ты заслуживаешь такого признания. Я понимаю, что натворила. Рэйни распознала героя на групповом фото, она сказала, что судья назвал это судьбой. Так оно и есть. Что было бы, если бы она не нарисовала тебя, Пэйн? Это стало началом цепочки событий, которая дала возможность тебе и мне жить так, как мы должны жить. Скажи ей: я рада, что она сделала это!

Впервые с момента покушения Пэйн обнял ее потому, что ему захотелось это сделать.

— Я уверен, что ты снова сможешь ходить, Диана.

— Я должна верить в это тоже.

Она крепко обняла его, потом оттолкнула от себя.

— Чего же ты ждешь? — Она улыбнулась. — Собирай свои вещи. Я выставляю тебя из твоей собственной квартиры, потому что есть в Колорадо одна женщина, которая умирает от любви к тебе.

Отправляйся к ней поскорее и, пожалуйста, прошу тебя, будь счастлив.

— Рэйни.

— Да?

Она услышала, как открывается молния ее двухместной палатки.

— Ты спишь?

— Уже нет, — пробормотала она, и Крег забрался в палатку.

— Лгунья, я слышал, как ты плакала.

— Значит, и все остальные тоже слышали, — посетовала она.

— Не беспокойся об этом.

Он застегнул молнию и сел в полутьме, скрестив ноги, возле ее спального мешка. Солнце село, и быстро становилось прохладно.

— Люди все прибывают. Те, кто уже здесь, взволнованы предстоящим путешествием и не ложатся спать. Кроме того, я специально разбил твою палатку в стороне от остальных, чтобы обеспечить тебе уединение. Ты уже готова к разговору о твоем Денежном Мешке?

— Пожалуйста, не называй его так.

— Это же ласковое выражение, — усмехнулся он.

— Он совершенно не такой.

— Расскажи мне о нем.

— В данный момент он находится в Париже со своей невестой. Они собираются пожениться первого августа. Он… признался, что не любит ее.

Неожиданно слова полились потоком. Рэйни выплеснула все.

Тихо свистнув, Крег положил ладонь ей на руку.

— Это тяжело.

Она смахнула слезы со щек.

— По окончании судебного слушания ты сказал мне, что когда-нибудь, вспомнив это приключение, я посмеюсь над ним. Только эта мысль и помогает мне держаться.

— Но это не имеет никакого отношения к той боли, какую ты сейчас переживаешь. Хотя приятно слышать, что я на что-то годен.

— Ты годен на многое. — Она всхлипнула. — Почему же еще я, по-твоему, здесь? Только боюсь, как бы ты не пожалел, что взял меня в свое последнее путешествие по реке.