Возможно, они не могут говорить… В конце концов, они – вооруженные тени, единственная цель которых – сражаться. Филофросина появляется с корзиной, наполненной фруктами, имбирным пивом, пирожными и всевозможными сладостями.

– Я опросила ведьм и собрала приветственную корзину, чтобы ты чувствовала себя как дома!

В животе разливается тепло. Сдерживаюсь, чтобы не заплакать, когда вижу этикетки на бутылках с именем матери. Взволнованная, беру корзину и обнимаю Филофросину.

– Спасибо.

Едва замечаю, как Филофросина подмигивает Деймосу. Мы снова поднимаемся на первый этаж, мои вещи стоят в центре холла: несколько коробок, два чемодана и Норберт. Мы осматриваем столовую, галереи для приемов и, наконец, заканчиваем экскурсию у мансарды со стеклянной крышей, которую заметила с улицы. Здесь, купаясь в солнечном свете, покрывая пол и стены, переливаясь, мозаичные узоры напоминают о четырех временах года. Кажется, узоры движутся, создавая иллюзию, будто лепестки цветов раскрываются, ветви деревьев колышутся на ветру, красные листья падают, а снежинки медленно кружатся. Навес поддерживается изумрудно-зеленым металлическим каркасом, имитирующим стебли и побеги, на конце которых распускаются луковицы в форме лилий и гранатов. Может показаться, что все это было придумано и нарисовано Мухой[6]. Это настолько прекрасно, что теряю дар речи.

– Персефона провела здесь лето, – говорит Филофросина, ставя фикус на длинный деревянный стол рядом с окнами. – Она спроектировала это место вместе с Афиной. Мозаики долгое время не двигались, открытие Олимпа, должно быть, оживило их.

– Они прекрасны, – говорю я, чувствуя, как горло сдавливает.

Наконец-то ощущаю себя здесь хорошо. Я ждала, что это чувство появится во время визита. Наступает облегчение оттого, что оно наконец-то пришло. Богиня рядом со мной восторженно хлопает в ладоши.

– Мне пора покинуть вас. Дорогая супруга бога ужаса…

– Элла, – тут же поправляю я.

– Элла, – говорит богиня. Ее лицо раскраснелось от радости. – Если захочешь пообщаться, просто отправь сообщение через трубы Гермеса, написав на свитке мое имя. В особняке есть несколько станций.

Киваю, тронутая. Ставлю корзину рядом с фикусом, чтобы обнять Филофросину. Богиня обнимает меня, а затем снова предлагает сделать это Деймосу, который стоит в стороне.

– Ни за что.

Розоволосая богиня вздыхает, но не так расстроенно, как в первый раз.

– Все в порядке. Теперь у меня есть Элла.

Она прощально машет и исчезает в облаке испаряющихся блесток. Теперь мы остались вдвоем. Если не считать орду инфернальных слуг. Деймос наблюдает за мной, не говоря ни слова. До сих пор он казался бесстрастным, но на самом деле внушает чувство удовлетворения. Возможно, из-за едва заметной улыбки или пристального, уверенного взгляда.

– Это вы попросили Филофросину быть здесь?

Он пожимает плечами.

– Я знаю твою слабость.

Он прав, присутствие богини доброты успокоило и смягчило прибытие. Я могла бы протестовать и упрекать его за манипуляцию, но это не принесло бы никакой пользы, а Филофросина мне понравилась.

Я вышла замуж за бога ужаса и должна с этим смириться. Поэтому собираюсь составить план из трех пунктов: во-первых, воспринимать Деймоса только как злобную сущность, и никак иначе. Во-вторых, продолжать жить так, как будто ничего не изменилось. И в-третьих, выявить слабости Деймоса и проинформировать о них проводниц.

В этом заключается моя миссия.

Вечером, распаковав коробки, вытащив книги и ноутбук, установив рабочий стол в отведенной комнате, съев изрядную часть подаренной корзины, максимально ограничив себя в имбирном пиве, оказываюсь в ванной комнате, которую я и Деймос будем делить. Наполняю огромную мраморную ванну и погружаюсь в пену, укладывая голову на сложенное полотенце.

Тишина длится недолго: открывается дверь, и входит Деймос, фута[7] вокруг талии открывает вид на внушительную мускулатуру. Сдерживаю рефлекс выпрыгнуть из ванны, одновременно возмущенная, запаниковавшая и желающая выразить громкий протест. Вместо этого подтягиваю колени к подбородку и, заикаясь, издаю несколько странных звуков, на которые муж совершенно не обращает внимания.

– Хочу принять душ, – наконец говорит он.

Теряю дар речи, потому что божественный торс передо мной лишает возможности думать. Я догадывалась, что у него широкие плечи и каменный пресс, но все вместе это выглядит настолько совершенно и гармонично, что даже шрам совершенно не портит внешность.

Я никогда бы не смогла представить шрам у сердца в форме звезды. Он выглядит как результат сильного удара. Шрамы смертных немного красные или розовые, но шрам Деймоса – золотисто-охристый. Он кажется таким несокрушимым, что реальность, в которой может быть ранен, потрясает.

Не говоря ни слова, он наклоняется над тазом с водой и охлаждает лицо. Каждый мускул спины перекатывается под кожей, как только он двигает руками.

– Откуда… как…

Он наполовину поворачивает лицо ко мне, капли стекают с носа и ресниц. Мне виден только черный глаз.

– Шрам?

– Да.

– Война с Гекатой.

Несмотря на нахождение в горячей воде, я дрожу. Наверное, поэтому он остерегается ведьм. Чувство стыда охватывает меня, хотя я знаю, что не виновата напрямую.

– Я думала, боги могут исцелить от всего.

– Могут. Я решил оставить шрам.

– Почему?

– Чтобы не забыть.

Опускаю глаза и наблюдаю, как крошечные пузырьки пены медленно испаряются. Краем глаза наблюдаю, как Деймос снимает футу и проходит за ажурную деревянную перегородку, отделяющую раковину от душевой зоны. Если в первой есть водопровод, что объясняет мой выбор ванны, то во второй нет ничего для подачи воды.

– Нереус, шторм.

Антрацитовые облака появляются над ним и обрушивают проливной дождь. Он умывается дождевой водой. В буквальном смысле.

Завороженно наблюдаю за видимыми фрагментами тела Деймоса через перегородку. Геката, он соблазняет меня. Озадачивает и соблазняет. Я знала, что этот поцелуй как-то связал нас. Я просто обязана узнать его слабые места. Что не так уж и сложно, учитывая, что он воплощение пословицы «Что нас не убивает – делает сильнее». Сомневаюсь, что семья является для него слабым местом. Кажется, они не ладят. Если бы стала расспрашивать Деймоса о них, он быстро потерял бы терпение. Это ни к чему не приведет… О, Геката, как прекрасна его грудь под дождем!

Нужно окунуться в воду, это заглушит извращенные мысли. Я должна думать о том, как найти слабые места Деймоса, получить ихор и не попасть в ловушку!

Поднимаю глаза, словно перископ подводной лодки, чтобы наблюдать за тем, как принимает душ божественный муж. Он проводит руками по волосам. Сосредоточься, Элла. Сосредоточься. Проблема в том, что Деймос слишком уверен. Он глава службы безопасности и строго следует правилам… Как найти что-то, что делает его уязвимым? О! Дождь прекратился. Он выходит. Голый! Тревога!

Вовремя ныряю под воду. Нескольких секунд ему должно хватить, чтобы взять полотенце и прикрыться. Проверяю… и замечаю упругие