– Жрать надо меньше! – прошипел он ей в ухо.

В финале, на высокой поддержке в экарте, он поднял Варю на дрожащих руках и едва не уронил – эффектный элемент получился скомканным.

Выходя на поклоны, Варя натянуто улыбалась, а внутри все кипело от злости.

Но зрители ничего не заметили – принимали их просто замечательно, мужчины в партере хлопали стоя, без конца бисировали и бросали на сцену букеты.

Публика в зале была разношерстной: представители европейской аристократии, состоятельные туристы – завсегдатаи казино, балетоманы, меломаны, французы, американцы, немцы, англичане, японцы и, конечно, русские. Словом, «Золотой зал Гарнье» дышал духом демократизма и интернационализма, однако, учитывая, что стоимость билета варьировалась от 3000 до 5000 евро, наличествовал некий серьезный фактор, объединяющий всех зрителей.

Вечером после концерта все артисты труппы были приглашены на прием, который тоже являлся частью программы Concerts Russes. Почетные гости, меценаты, члены Всемирной театральной ассоциации, журналисты светской хроники, репортеры, фотографы, да мало ли еще кто… Начинались Варварины мучения.

– Это всего на час, не больше, – заверила ее Лида.

Увы, пропустить ужин было нельзя. Надо было сидеть, улыбаться, отвечать на вопросы, поднимать бокалы, нехотя ковырять вилкой в тарелке, в то время как живот от голода сводит. А ведь еще чего доброго заставят говорить…

Придя в номер, Варя сначала уничтожила всю клубнику в корзинке, а потом, порывшись в мини-баре, нашла шоколадку и миндальные орешки и тоже съела. Приняв душ, она встала на весы.

54 кг – как было, так и осталось.

– Вот же поросенок этот Байков! – Варя все еще злилась на него.

В эту минуту поросенок как раз входил в ее номер.

– О! Прикольное платье, тебе идет, – оглядев партнершу, небрежно бросил Байков, он тоже переоделся, к сильному запаху парфюма примешивался устойчивый винный дух.

– Послушай, Байков, после твоих поддержек я тебе устрою такой раздедеикс[21], – начала было Варя, но Байков ее перебил:

– Мне тут слили кое-какую инфу. Цени, Ливнева. Я как узнал, сразу к тебе зашел, предупредить. Ты ведь теперь у нас звезда, а звезде положено звездить. Короче, за ужином устроители ждут от тебя речь, желательно на французском.

Варю будто током ударило.

– Врешь? – с надеждой спросила она и на всякий случай набрала телефон Лидии, но номер был занят.

– Да я сам в шоке, – сказал Сергей, и, похоже, на этот раз он говорил серьезно.

– Но я же… я не могу, не умею, – растерянно пролепетала она. От волнения, от перспективы опозориться на весь мир Варя мгновенно покраснела, и в голове у нее началась сумятица.

* * *

Среди пальм на лужайке перед входом в особняк, напоминавший бисквитный торт с кремовыми розочками, официанты разносили гостям шампанское. Гости улыбались, пили и переговаривались на разных языках. Праздничный оживленный гомон толпы дополняли щелчки затворов фотокамер, тут и там мелькали вспышки. Вечер выдался на удивление приятным, дневная жара наконец спала – с моря подул бодрящий солоноватый бриз. Однако Варваре он казался ледяным дыханием Арктики, и в то время, когда все ее коллеги радовались жизни, смеялись, болтали, она тряслась от холода, с трудом сдерживалась, чтоб не стучать зубами. Протягивая подходящим к ней гостям мертвенно-холодную руку, которую то жали, то подносили к губам для поцелуя, она на автомате произносила одни и те же заученные слова: «Добрый вечер, приятно познакомиться», «Благодарю», «Ждем вас завтра на концерте». Она искала глазами переводчицу Лиду, но той, как назло, нигде не было. Тут один из гостей (в смокинге он напомнил Варе пингвина) попытался завязать с ней беседу:

– Варвара, добрый вечер. Вы были просто великолепны. Кстати, а ведь мы с вами встречались в Москве, не помните меня? На юбилее балерины Самойловой? Я – Аркадий.

Варя натянуто улыбнулась и захлопала ресницами. Она не помнила ни этого Аркадия, ни Москву, ни юбилейный вечер. Мысли ее путались. Перед глазами застыла картина, как она, спотыкаясь на каждом слове, произносит тост, а все вокруг смеются над ней, надрывая животы, и показывают пальцами.

Не в силах больше выносить эту муку, Варвара пробормотала что-то невнятное и поспешно ушла, точнее сказать, не ушла, а убежала. Она хотела найти какой-нибудь укромный, безлюдный уголок, чтобы хоть минутку побыть одной, собраться с мыслями, успокоиться. Но стоило ей уединиться, как на глазах предательски выступили слезы, и Варя громко всхлипнула.

– Для чэго дражайшая пани опечалена? – раздался за спиной чей-то тихий голос. – О, я знаю хорошее срэдство от всех печалей! – из тени навстречу ей шагнул пожилой господин. Варя ахнула, а он буквально впихнул ей в руки тарелку. – Очень лакомо, очень смачно!

На тарелке была целая гора аппетитных маленьких канапе, и с черной икрой, и с креветками, и с рыбой, и с сыром, от которых исходил манящий аромат.

Внезапно Варя поняла, что страшно проголодалась, и с жадностью проглотила сначала один бутербродик, потом второй, третий… Вообще-то она смущалась есть на людях, не любила – на людях ей было невкусно. Но сейчас присутствие этого совершенно незнакомого человека ее почему-то не смутило. Во-первых, он был пожилым. «Ему, наверное, за пятьдесят или за шестьдесят». А во-вторых, добрым, или, во всяком случае, таким казался. Когда он говорил, а говорил он с забавным милым акцентом, от него исходила какая-то спокойная уверенность, доброжелательность, радушие. И смотрел он на нее не как другие мужчины – в его взгляде не было ничего скрытого, стыдного… сексуального.

Варя сразу почувствовала к нему доверие и даже не заметила, как выболтала всю эту ужасную историю с тостом, который ждут от нее на банкете.

Выслушав ее, пожилой господин, представившийся Владиславом Замчински, широко улыбнулся и поклонился:

– О! Пани не стоит волнений. Я перфектно знаком с хозяином вечера и все в момент устрою.

– Вы это серьезно, не шутите?

– Никаких шуток! – посерьезнев, ответил он. – Не скучайтесь бэз меня, я быстро…

При этих его словах у Вари будто пудовый камень с души свалился.

– Ой, спасибо вам! – выкрикнула она вслед своему спасителю и задышала полной грудью.

Еще минуту назад она кляла на чем свет стоит и этот вечер, и банкет, и его устроителей, а теперь словно бы сама жизнь окрасилась всеми цветами и оттенками счастья. Тут сразу и Лида нашлась, и Замчински вернулся, заговорщицки ей подмигнув. В продолжение вечера он от нее уже не отходил.

Аперитив закончился, журналистов попросили удалиться, а гостей пригласили в роскошную столовую залу и согласно табличкам рассадили за столы.