– Вы уверены? – на всякий случай переспросила Надежда.

– Уверена, уверена, на сто процентов уверена!

– Прекрасный выбор! – заворковал продавец. – Я вижу, что у вас действительно отменный вкус и вы разбираетесь в антиквариате!

– Ладно, хватит комплиментов! – остановила его Надежда. – Лучше скажите, сколько стоит этот ларчик.

– Сто пятьдесят тысяч, – ответил продавец без малейших раздумий.

– Сколько? – переспросила Надежда Николаевна, решив, что ослышалась.

– Сто пятьдесят, – повторил продавец.

– Ну, возьмите себя в руки! – воззвала к нему Надежда. – Мне кажется, вы погорячились!

– Ничуть. – Продавец сложил руки на груди. – Сто пятьдесят тысяч – это очень хорошая цена! Вы нигде не найдете дешевле!

– Весьма спорно! – фыркнула Надежда и повернулась к своей спутнице. – Помните, Вера, в том магазине, где мы были вчера…

– Антонине Васильевне этот ларец понравится… – пробормотала Вера, не сводя глаз с ларца.

– Вот видите, ваша подруга сделала свой выбор!

– Антонине Васильевне понравится и другой ларец! – проговорила Надежда и пнула свою спутницу ногой.

– Ну, хорошо, – снова заговорил продавец. – Исключительно из уважения к вам я могу сделать скидку. Десять процентов…

– Десять – это несерьезно! – Надежда сделала вид, что направляется к выходу.

Вера не сводила глаз с ларчика.

– Ну, двадцать… – смягчился продавец. – Всего сто двадцать тысяч… дешевле вы точно нигде не найдете!

– А если еще немного подумать? Может быть, вы посоветуетесь с хозяином?

Продавец тяжело вздохнул:

– Ну ладно… пусть будет девяносто восемь тысяч. Но это уже ниже себестоимости… ниже того, что мы сами заплатили за этот ларец!

– Не очень-то я верю… – пробормотала Надежда.

– Хотите верьте, хотите нет, но дешевле я его уступить никак не могу! Девяносто восемь – это последняя цена!

– Ладно, тогда мы с подругой немного подумаем.

– Думайте, только не очень долго! Это замечательный ларец, и он может быстро уйти.

– Ну, не очень-то на это рассчитывайте! – проговорила Надежда и вышла из магазина, уводя за собой Веру.

Вера шла за Надеждой Николаевной, безвольно переставляя ноги и то и дело оглядывалась на заветный ларчик.

Выйдя из магазина, Надежда осмотрелась. На другой стороне улицы она заметила небольшое кафе и направилась туда. Вера шла за ней в полной прострации, с потухшими глазами.

Они нашли столик у окна, через которое был хорошо виден вход в магазин Бармаглота. Надежда заказала две чашки кофе, хотела еще взять какой-нибудь десерт, но вспомнила, как утром вставала на весы, и передумала.

Вера сделала несколько глотков кофе, и в ее глазах наконец проступило осмысленное выражение.

– Этот ларец точно понравится Антонине Васильевне! – проговорила она. – То есть… тьфу… это точно тетин ларец!

– Ты уверена?

– На сто процентов! Я же его долго рассматривала, когда оформляла как единицу хранения!

– Это хорошо, – с сомнением в голосе протянула Надежда. – Но как нам его заполучить? Конечно, проще всего было бы купить, но где взять такие деньги? У тебя есть свободные сто тысяч?

– Девяносто восемь, – поправила ее Вера.

– Да, конечно, сто или девяносто восемь – это принципиальная разница! Так что – девяносто восемь у тебя есть?

– Нет… – вздохнула Вера. – У меня было всего двенадцать тысяч, и то, боюсь, Денис половину уже потратил, а до получки еще целая неделя… Может быть, занять? Какие-то фирмы все время предлагают краткосрочные займы…

– Вот этого ни в коем случае не делай! Знаешь, как говорят – занимаешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда! А эти фирмы, которые предлагают займы до получки, – это вообще кошмар! Одна моя знакомая по глупости заняла у них две тысячи и забыла вовремя вернуть, так они из нее потом вытрясли с процентами больше ста! Представляешь, сколько они потребуют с тебя, если ты займешь у них сто? Нет, об этом даже не думай!

– Может быть, сообщить в полицию? – предложила Вера. – Он ведь, этот ларец, краденый!

– Из этого ничего хорошего не выйдет. Начать с того, что ты поместила ларец в музей без официального оформления, так что будет трудно доказать, что он действительно твой. Далее, ваш заместитель директора хоть и ворюга, но человек хитрый и осторожный, он от всего отопрется и еще на тебя всех собак навешает…

– Да, он может… – вздохнула Вера. – Но что же делать? Как вернуть этот ларец?

Надежда Николаевна задумалась, потом искоса взглянула на Веру и проговорила:

– Единственное, что мне приходит в голову, – украсть его. Точнее, выманить хитростью. Подменить или еще что-нибудь придумать… в общем, подключить мозги.

– Украсть? – Вера покраснела. – Как можно?! Я никогда в жизни не брала чужого!

– Так это как раз не чужое, а твое… точнее, твоей тети.

– Да, тети… – Вера схватилась за голову. – Как мне сказать тете, что ее ларец пропал? Она этого просто не переживет… она очень им дорожила и отдала мне, чтобы сохранить… А я не смогла его сохранить… Что делать? Что делать?

– Кстати, о твоей тете… – задумчиво проговорила Надежда. – Напомни, как она выглядит?

– Как? – переспросила Вера. – Обыкновенная женщина средних лет, ни худая, ни толстая, волосы такие… чуть темноватые… стрижены довольно коротко… ну, самая обыкновенная!

– А где она работает?

– Раньше работала в небольшом издательстве, но недавно оттуда ушла.

– В издательстве? – Надежда насторожилась. – А как это издательство называется?

– Какое-то звездное название… то ли Сириус, то ли Канопус, то ли Антарес… а, нет, Вега!

– Может быть, «Вега-плюс»?

– Да, точно, точно, «Вега-плюс»! А что, вы тоже там работали?

– Нет, не работала, но как-то заходила туда по делу, – протянула Надежда, вспомнив, как искала в этой самой «Веге» неуловимую Елену Петровну Фараонову.

– И к чему вы это ведете?

– А скажи, давно ты свою тетю видела?

– На прошлой неделе.

– А по телефону с ней когда последний раз разговаривала?

– Да, вот, кстати, я ей вчера и сегодня звонила, а у нее телефон не отвечает. А вы почему спрашиваете?

– Вот что, Вера, – Надежда помолчала, решаясь, – ты только не волнуйся и внимания не привлекай.

– Да что случилось-то? – Вера побледнела.

– Боюсь, у меня для тебя плохие новости. Боюсь, что твоя тетя попала в большие неприятности…