– Где она? – удивленно спросила Вера свою тетю.

– Не знаю, – ответила та. – Она – удивительная женщина, она исчезает и появляется, когда это нужно…

– Когда это нужно ей? – уточнила Надежда.

– Нет, когда это нужно той высшей силе, которой она служит.

Жаркая южная ночь опустилась на город. На древний, некогда великий и могущественный город Карфаген. Город, который посылал свои тяжелые, неповоротливые корабли во все концы великого моря, даже в неведомые земли за Геркулесовыми Столбами. Город, чьи огромные армии держали в страхе и смирении сотни народов, чей славный полководец Ганнибал не потерпел за свою жизнь ни одного поражения и много раз громил железные римские легионы.

Город, который пережил годы своего могущества и доживал свою долгую жизнь, как доживает свою жизнь одряхлевший ветеран, греясь в лучах жаркого африканского солнца, греясь в лучах своих славных воспоминаний.

Жаркая южная ночь опустилась на Карфаген, опустилась на древний храм, расположенный в нескольких стадиях от главной городской площади. Под бледным лунным светом сверкала серебром каменистая дорога, исчезая в темноте перед грозной громадой храма. По этой дороге медленно ехал одинокий усталый всадник.

Подъехав к храму, всадник спешился, поднялся по высоким каменным ступеням и остановился на залитой лунным светом площадке. Теперь было видно, что он невысок ростом и грациозен.

Навстречу прибывшему шагнул рослый воин, точнее, не воин, а воительница, рослая и широкоплечая женщина в бронзовых доспехах.

– Кто идет? – прозвенел ее голос в ночной тишине.

– Именем Богини Матери! – ответил прибывший, отбросив с головы капюшон. В лунном свете стало видно смуглое девичье лицо, яркие глаза. Темные волосы, вырвавшись на свободу, рассыпались по плечам ночной всадницы.

Девушка повернула голову, обнажив шею – и стражница храма увидела на ее смуглой шее печать Богини. Синюю восьмиконечную звезду.

– Проходи, сестра! – проговорила воительница, отступив в сторону.

Смуглая девушка вошла в храм, миновала стройный лес черных колонн и остановилась посреди большого зала, освещенного пламенем десятков бронзовых светильников. Навстречу ей уже спешила невысокая женщина средних лет в черном жреческом одеянии.

– Ты вернулась, дочь моя! – проговорила она взволнованно. – Тебе удалось?

– Удалось, госпожа! – Девушка низко склонилась перед жрицей и протянула ей синий флакон, выточенный из цельного сапфира. Свет храмовых светильников упал на этот флакон, и он засиял, как будто был наполнен светом далеких звезд.

– Слава Богине Матери! – радостно воскликнула жрица.

– Слава Богине Матери! – повторила за ней девушка.

– Богиня, мы вернули тебе твое сокровище! – проговорила жрица, повернувшись к золотому алтарю. – Мы вернули тебе последнее свидетельство былой славы Карфагена, мы вернули тебе священный флакон. Древний закон восторжествовал!

Проговорив эти слова, жрица повернулась к молодой послушнице.

– Ты выполнила мое поручение и приблизилась к престолу Богини. Но помни: римляне жестоки и злопамятны. Тот человек, который однажды испытал власть священного флакона, никогда не забудет ее и будет стараться снова завладеть сокровищем. Помни, наша задача – не допустить этого, потому что в грубых мужских руках священный флакон принесет только горе, хаос и разрушения. Пока я жива – я буду беречь флакон, но я уже не молода. Когда придет мой час – ты заменишь меня, а потом ты должна будешь подыскать себе достойную помощницу и ученицу. И так – поколение за поколением мы будем нести эту тяжкую ношу, пока не погаснет звездное небо над нашей головой!

– Мы справимся, госпожа, – негромко проговорила девушка.

Муж вернулся из командировки довольный, сказал, что соскучился по коту и хочет поехать на дачу. Надежда проглотила обиду, она давно знала, что муж кота любит больше, чем ее, накупила продуктов и разных хозяйственных мелочей, включая табачную пыль, будь она неладна совсем.

В субботу утром муж понес в машину две тяжелые сумки, Надежда же пробежалась по квартире в последний раз. Так, форточки открыла, воду перекрыла, все электроприборы выключила, можно ехать.

И тут раздался телефонный звонок.

– Надя! – кричала в трубку Муська Василькова. – Ты записала меня на занятия в центр самопознания?

– Муська! – ахнула Надежда. – Ты куда пропала? Я же все телефоны оборвала, тебя разыскивая!

– Ой, тут специальная программа очищения организма, у них приборы, которые от мобильников глючат, велели все выключить и даже вообще все мобильники отобрали! – Муська, как всегда, орала в трубку, говорить тихо она не умела.

– Слушай, тут такое дело, – мгновенно сориентировалась Надежда, – насчет Фараоновой. Как узнали там, что я ее фамилией назваться хочу, так на меня наехали. Муська, скажи честно, откуда ты ее знаешь?

– Да я вообще ее не знаю, – Муська врать не любила, у нее фантазии не хватало, – я случайно разговор услышала той тетки, что списки составляет, что надо, мол, назваться этой Фараоновой, тогда там что-то будет. Ну, я и подумала, что скидка будет…

Все ясно, Муська в своем репертуаре – слышала звон, да не знает, где он.

– Там, в этом центре кого-то убили, – заговорила Надежда, осторожно подбирая слова, – потом обнаружились злоупотребления, в общем, его скоро закроют. Так что ты туда и не суйся, если не хочешь неприятностей получить на свою голову.

– Да ладно, я тут познакомилась с одной женщиной, она очень рекомендовала южнокорейскую дыхательную гимнастику. Как раз скоро занятия начинаются!

– Надежда! – В дверях возник муж. – Что ты возишься? Пробки же будут, и к обеду не доедем!

– Иду, дорогой! – Надежда бросила трубку, не попрощавшись с Муськой.

И только в машине вспомнила, что заплатила за Муську в этом центре самопознания ни много ни мало, а целых шестнадцать тысяч. И теперь стребовать их не с кого – Муська, ясное дело, не отдаст, раз на занятия не пойдет.

Надежда скрипнула зубами – ну вечно с Муськой попадешь в историю! Только бы муж не узнал…