доехали до места. Переночевав на постоялом дворе, Егор разузнал цены на хлеб, нашёл знакомых, которые взяли с собой брата.

— Расскажи отцу, как у нас всё сладилось, пусть порадуется. Может, получится, так добро пожаловать в гости. — Егор говорил, а сам понимал, что времени никогда не хватает. Дел много, а руки одни.

— Сам-то ещё приедешь?

— Я и жить приеду сюда. — Иван засмеялся.

— Давай, место есть. Женишься — и сюда, если батя отпустит.

Егор купил подарки отцу и матери. Не столь ценны были подарки,

а уважение и внимание важнее. Обняв на прощание Ивана, Егор сказал:

— Спасибо, брат. Без тебя я бы не справился.

— Да ладно. Чего там, — засмущался Иван и пошёл вслед за обозом.

Он ещё обернулся, махнул рукой и запрыгнул на сани.

Егор закупил всё, что планировал. Пришлось советоваться с торговцами в покупке материи, Настя наказала купить разных тканей: на шторки, на кровать. Загрузил всё на повозки, привязал одни сани к другим и поехал домой. По пути Егор завернул в Сполох к старому знакомому, Афанасию, решив переночевать у старика. С обозом быстро не поедешь: кони устают, а там и отдых, и поговорить можно. Егор обещал заехать к Афанасию при случае. Старик не сразу узнал в госте знакомого, только после того как Егор назвался, он вспомнил и заулыбался.

— Здоров, здоров, — засуетился он. — А я уже и позабыл про тебя, думал, что ты сгинул где или проскочил назад. Ладно, все разговоры потом, давай заводи коней во двор, распрягай.

— Оська, коней прибери, сделай как надо! — крикнул он рослому пареньку. — Пойдём, — потянул старик Егора в дом.

Проговорили весь вечер. Егор рассказал, как и где обустроился, что успел сделать, что ещё предстоит. Старик кивал, подливал самогону и удивлялся:

— Ловок ты, Егор, ох, ловок. Молод ещё, а развернулся как, молодец. Теперь ты часто будешь наведываться в наши края. Милости прошу, если переночевать приспичит или еще какие заботы.

Егор и заехал для того, чтобы завести хорошие отношения с людьми, чтобы было, где остановиться при случае. Ночевать в Конторке и Бирюсе неудобно: там хоть и есть ночлежка, но всё равно неспокойно. А здесь недалеко, но уже положение другое.

— Ты не знаешь, где можно щенков хороших взять? — спросил Егор. — Мне и сторожевые собаки нужны, и охотничьи. Меня вот сейчас нет дома, а там жена одна, страшно ей. И волки могут наведаться, или ещё кто надумает. Тайга.

— Есть у меня щенки хорошие — забирай. Три щенка. Они и сторожить годные, и на охоту. Только немного надо натаскать, а то дурные будут.

— И ладно. Я со временем заведу себе хороших помощников, может, и эти ладные будут.

— Как вырастишь. Смотрел их, должны толковые быть, потому и не выкинул.

С Афанасием Егор расстался как с другом, щедро заплатил за ночлег и за щенков. Собачки Егору понравились, особенно чёрный кобелёк, его сразу назвали Чернь.

«Вот и начал обживаться самостоятельно», — подумал Егор.

На душе сразу стало легко и весело, словно донёс до места ношу и сбросил. И радость от того, что не сбросил раньше, что донёс и теперь будет немного легче. Сто раз прав отец: не нужно жадничать да прятать копейку в кубышку; положи на нужное дело, глядишь, вернётся копейка с прибытком. Не бросайся друзьями: нынче любые рабочие руки дорого стоят. С Игнатом Комовым вышло хорошо — помог сам и других привёл. Не пожалел денег — так мужики и кое-что в дом сделали. Пусть мелочь, но в другой раз смело обратиться можно с любой просьбой.

За мыслями и дорога оказалась недолгой. И уже всё знакомо здесь: скоро устье Туманшета — нужно сворачивать к дому, а там час, полтора — и усадьба, не чужая, а своя. И жена любимая заждалась. Вспомнив о ней, Егор невольно заулыбался. Чем больше он жил с Настей, тем больше его тянуло к ней. Он не говорил ей всяких глупостей. Какая правда в словах? Один звон. Егор прижимал жену к себе и нежно гладил или просто сидел рядом молча. Она не требовала ничего, никогда не устраивала скандалов, всем была довольна, оттого и больше мила. Егор любил смотреть, как жена занималась домашней работой. Умела она всё делать быстро и ловко.

Пройдя устье, Егор подумал, что если от этого места пойти к его дому, то окажется гораздо ближе, и не так привязан будешь к реке. Летом надо пройтись здесь, посмотреть, возможно, и прорубить дорогу. Хотя бы на Бирюсу выход будет, а тут лодки летом ходят. Надо будет и с Игнатом переговорить о новой дороге, им тоже будет поближе ездить.

Домой Егор добрался уже к вечеру. Настя выбежала на крыльцо встречать, соскучилась одна. Егор вручил ей щенков:

— Глянь-ка, каких зверей я привёз, накорми их. Я перенесу товар в дом, распрягу коней, а потом будем разбирать, чего я там накупил.

Перетащил мешки с зерном и мукой в кладовку, сложил их в большой специальный ларь, подальше от мышей, выгрузил всё остальное в сенцы. Под навесом распряг коней, упряжь занёс во времянку, задал корма лошадям, только потом пошёл домой. Настя уже накрыла на стол, приготовила полотенце. Щенки дружно сопели на тряпке у печки.

— Сегодня у них праздник, а завтра на улицу выселю. Конуру сооружу, где это видано, чтобы собаки в доме жили.

Умывшись, Егор сел за стол. Настя сидела рядом, она, словно ребенок, вся извертелась, пока Егор ужинал. Потом начался разбор покупок. Настя весело щебетала, разглядывая разные материи, примеряя их то к себе, то к окнам, то к краю кровати. Егор сидел осоловевший, после ужина его стало клонить в сон. Он сел на лавку возле печки и незаметно уснул. Проснулся неожиданно: жена сидела на табуретке напротив и смотрела на него.

— Раздевайся, ложись, постель я приготовила. Я тебя не донесу.

— Может, донесёшь?

— Нет, — расхохоталась она, — каши мало ела в детстве.

Егор разделся и полез под тёплое лоскутное одеяло. Заснул моментально: устал за последние дни.

4

Прошло десять лет. Егор из юноши превратился в крепкого бородатого мужика. Только глаза выдавали добрую детскую душу. Окрепло и дело Егора. Пару лет назад построил себе новый дом, большой, с высоким крыльцом. Тот, первый, ещё нестарый, отдал под общежитие, там у него жили сезонные рабочие, которых Егор нанимал для заготовки леса, для распиловки его на доски. Потом эти доски сплавом