на плотах по весне отправлял в Суетиху. Там он продавал оптом перекупщикам и имел от этого неплохой доход. Перекупщики брали всё, что им предлагали. Егор организовал и обжиг кирпичей — глина была, считай, под ногами. Брали прямо с берега речушки, там же месили, сушили, обжигали. Доход тоже немалый. Рабочих кормили рыбой, картошкой, в которой недостатка не было. На зиму добывали несколько лосей, обеспечивая себя мясом, заготавливали грибы, клюкву, чернику, смородину. В большом количестве гнали дёготь, самое лучшее средство от гнуса, которого здесь хватало всегда. Дёгтем мазали и себя, и скотину, ей тоже приходилось несладко.

Дело шло. Про Егора Камышлеева уже шёл слух по округе. За это время появилось неподалёку несколько селений: Цыганки, Бланка, Тропа. В последнее время деревни стали расти: всё новые и новые люди ехали сюда за своей долей. Работы у Егора хватало. Из Туманшета Игнат Комов за пиломатериалом при случае отправлял всех к Егору и имел с этого свой доход. Сообща сделали дорогу до устья Туманшета через лес — ездить стало намного ближе и удобнее.

Недалеко от устья предприимчивый мужик Тимофей Ожёгов сделал паром через Туманшет и летом перевозил всех желающих через реку. На паром входила одна повозка, этого хватало. Без работы Тимофей не сидел, а когда приходила зима, ремонтировал паром, делал срубы для припаромков, чтобы было удобно заезжать и съезжать.

Зимой к Егору приезжали за кирпичом из Догадаевки, Шелехова. Всё шло своим чередом. Приезжал в гости отец, остался доволен. Егер снарядил его подарками, хорошую связку соболей приготовил для родителей, не забыл и тестя с тёщей. Купил хорошее ружьё брату Ивану за помощь и в подарок на свадьбу. Иван женился пять лет назад, у него уже подрастали две дочки. А вот у Егора детей не было. Бог пока не дал, но Егор не отчаивался. Настя часто в последнее время плакала тайком, и Егор поддерживал её как мог, любить меньше не стал. Настя изменилась, девичьи черты исчезли, и это сделало её ещё краше. По просьбе Насти они ездили на молебны в церковь в Конторку, посещали разных целителей, но пока результата не было, хоти надежда ещё оставалась, ведь совсем нестарые.

Однажды рассказывал старик Афанасий из деревни Сполох, что есть лекари у староверов на реке Тагул. Хорошо лечат, помогают и в этом деле. Здесь недалеко: несколько дней пути по Бирюсе вверх и по Тагулу полдня. Там в деревне Георгиевка есть старуха, которая лечит такие беды. Егор свозил Настю к знахарке. Одарили старуху дорогими подарками, она долго колдовала, шептала и потом сказала, что будет ребёнок через два года. Год прошёл с тех пор. Чем ближе подходило время, тем тревожней становилось.

Торговые дела шли хорошо, прибыльно. И вот сейчас Егор приехал в тревоге. Новые известия не обрадовали его: в Суетихе он узнал, что в волость прибыла бумага, в которой говорилось, что скоро начнётся большое переселение народа в Сибирь. Строится железная дорога, для обслуживания понадобится много людей, а также нужны земледельцы, чтобы кормить рабочий люд. По округе начнут селить пришлых, желающих обрабатывать землю. Расселения уже начались, и постепенно подходили к Бирюсе. В Суетихе стали строить большую лесопилку: для дороги нужно много шпал. Понагнали народу для строительства моста через Бирюсу, в строители брали крестьян с окрестных деревень: Бирюсы, Конторки, Еловки, Байроновки. Народ ютился в бараках, но работа шла.

«Придётся у себя уменьшить немного лесопилку. Хотя, если начнут строить дома вокруг, пиломатериал пригодится. Но в запас тоже не стоит заготавливать. Время покажет», — решил Егор.

Не замечая мороза, он стоял на крыльце и смотрел в сторону, откуда приехал. Оттуда и нужно ждать перемен. Потом оторвав от бороды сосульки, пошёл в дом. Настя уже надевала лёгкий полушубок.

— Ты куда? — спросил Егор.

— Я уже испугалась за тебя, вроде давно приехал, а всё нет и нет. Подумала, может, случилось чего. Напугал, — виновато заулыбалась жена.

Егор подошёл, обнял, прижал к себе, погладил волосы, вдохнул такой любимый запах.

— Чего со мной случится? Я здесь дома как-никак.

— Мало ли, — хитро улыбалась Настя.

За ужином она сказала, что был приказчик из волости, сказал, что заедет завтра. У него какое-то дело есть, просил ждать.

— Он куда поехал?

— В Туманшет. Целая сумка бумаг. Я его накормила, а то как же по морозу да голодному?

— Умница ты у меня. Больше ничего не говорил?

— Сказал, что в волости неизвестно о нашей заимке, но это хорошо, что она есть. Ещё он сказал, что разговор у него к тебе долгий.

«Что за разговор? — стал размышлять Егор. Усталость словно рукой сняло, всякие мысли полезли в голову: — Приказчику из волости понадобился. Это из самого Шиткино. Может, что с отцом случилось?»

Настя отвлекла от мыслей, заставив всё забыть: уютно примостившись под боком, она промолвила:

— Егоша. — Так она одна называла его. — У нас ребёночек будет. — И спряталась под одеяло.

Какое-то время Егор лежал, не понимая сказанного, потом откинул одеяло и спросил тихо:

— Правда?

Настя кивнула в ответ и виновато заулыбалась. Все другие мысли сразу куда-то улетучились, и Егор тоже лежал и улыбался, представляя, как он с сыном будет ходить на охоту. Почему-то сразу подумалось, что будет сын.

На другой день он не находил себе места. Этого самого приказчика всё не было и не было. И только под вечер, когда уже собирался сам ехать в Туманшет, во двор въехала повозка. Егор как раз был во дворе Человек в большом овчинном тулупе был довольно весел.

— Встречай, хозяин! — крикнул он и вывалился из саней.

Егор поднял ездока и повёл в дом.

— Ручкин, Илья Ильич, — представился он. — А вы будете Камыш- леев Егор?..

— Мой отец — Пётр Фомич.

— Егор Петрович, значит, так и запишем, — сказал он и весело засмеялся. — Я здесь по казённой надобности.

— Илья Ильич, может, поужинаем сначала, а потом и поговорим? — предложил Егор.

— Согласен, — сказал чиновник и снова рассмеялся.

Настя быстро собрала на стол. И горячее из русской печи томлёное мясо, и разные закуски: солёные грузди и рыжики, малосольные хариусы. Егор принёс бутылку вина, купленного на всякий случай, сейчас это было к месту. Засиделись допоздна. Егор предложил все дела отложить на завтра, чтобы со свежей головой всё решить, на том и остановились.

Утром, попив чаю с таёжными травами, гость выглядел бодрее, разложив свои бумаги на столе, он спросил:

— Егор