посмотрела — и загорелись глаза у парня. А когда услышала, что нужна Егору, она ликовала в душе, но виду не подавала. Пусть ещё помучается.

— Подумала? — спросил Егор через неделю.

— Подумала, — ответила она, пристально глядя ему в глаза. — И что?

— Что решила? — Егор тоже внимательно посмотрел на девушку.

— Засылай сватов, а там видно будет, — шепнула она и, улыбаясь, побежала, оставив его в растерянности.

— Вот чертовка, — смущённо проговорил он.

Вечером за столом Егор сидел сам не свой. Нужно было поговорить с отцом, а как начать разговор, он не знал.

— Чего ёрзаешь? — спросил отец. — Никак сказать чего хочешь?

— Да.

— Чего — да? — Пётр Фомич внимательно посмотрел на сына. — Случилось чего?

— Сватов надо засылать, — выпалил Егор, кое-как преодолев ком в горле.

— Что жениться надумал — это хорошо, — улыбнулся отец. — Дело нужное. И к кому же засылать сватов будем?

— К Аксёновым.

— К Афанасию Лукичу, что ли?

— Да.

— Так у него дочка вроде замужем, — то ли насмехаясь, то ли действительно не зная про младшую Аксёнову, сказал отец.

— Да младшая Настасья подросла уже, — не выдержала мать.

— Эта, которая хохотушка? Так она мала ещё.

— Восемнадцать осенью будет, — сказала мать.

Про всех деревенских детей женщины всегда знают всё.

— А что? Семья справная. Небось, Афанасий Лукич и приданое не пожалеет, — сказал отец, разговаривая словно сам с собой. — Пожалуй, и хорошо будет, а от ворот поворот нам не покажут?

— Чего покажут, небось Егор не из последних на деревне, — с недовольством сказала мать.

— А ты чего молчишь? — обратился Пётр Фомич к сыну. — Ай пошутил?

— Нет, не пошутил. Я не знаю, чего говорить.

— Жизнь поменять хочет, а слов найти не может.

— Чего привязался, — опять вступилась мать. — Себя вспомни, много слов помнил?

— Ну, это когда было? Время другое было.

— Для женитьбы время всегда одинаковое, — не унималась мать.

Егор с удивлением поглядел на неё: обычно немногословная, она обрывала отца на полуслове.

— Чего это с тобой, мать? — спросил отец. — Никак заболела?

— Заболеешь тут с вами. — Она прикрыла лицо платочком и отвернулась.

Откладывать ничего не стали. На другой день Пётр Фомич, взяв для разговора соседку Лукерью, бабу ловкую в этих делах, пошёл к Аксёновым. Встретили их приветливо, проводили в дом, быстро собрали на стол. Все догадывались, для чего прибыли гости, и не хотелось ударить в грязь лицом. После обязательных речей о купце и товаре выпили по рюмке, чтобы говорить легче было.

— Хороший ты хозяин, Пётр Фомич, — сказал Афанасьев. — И сын у тебя добрый. Я и сам не пожелал бы другого жениха для дочки, но это я. Ты не обижайся, а если Настасья откажется, то неволить её я не буду.

— Так давай спросим? Пусть сразу и скажет, — сказал повеселевший после рюмки водки Пётр Фомич.

— Мать, позови Настасью, — сказал Афанасий Лукич.

Настя, принаряженная по этому случаю, тихо вошла в комнату. Молча поклонилась гостям и опустила глаза.

— Скажи-ка, дочка, согласна ты замуж за Егора? Приехали по твою душу.

Девушка подняла глаза, озорные искорки промелькнули в них, румянец окрасил щёки. Настя улыбнулась, опустила глаза и быстро вышла из горницы.

— Раз дочка согласна, то и я перечить не буду, — сказал старик Аксёнов, — а ты, мать, не против?

— Не против, — махнула рукой мать Насти и заплакала.

Все оказались довольны. Свадьбу назначили на осень. Егор с нетерпением ждал возвращения сватов, но новости пришли раньше. По улице понеслись слухи, что Настасью просватали за Егора.

Вечером Егор с Настей уединились на берегу реки и сидели обнявшись, они не стеснялись, что кто-нибудь заметит их. Молчали, думали каждый о своём, но были счастливы оба.

Свадьба прошла без особого размаха, но шумная, весёлая. Гуляли три дня, сначала у жениха, потом у невесты. Молодые временно стали жить у Камышлеевых. Дом просторный — жить было где, а по весне собирались отправляться в новые края. Настя была не только не против поездки, а, наоборот, старалась во всём поддерживать своего мужа. В новую семью она вошла так, будто и жила здесь всегда. С ней в доме как-то стало светлее и веселее. Она не пыталась никому угождать, но и поперёк никому не становилась.

Зима прошла быстро. В начале марта молодые стали собираться в дорогу. Нужно было, пока ещё крепкий лёд, отвезти все вещи на новое место и по льду вернуться. Собирались ехать на трёх санях, потом два коня останутся сыну, а на третьем отец вернётся домой. Заодно и посмотрит, что за место выбрал себе Егор.

3

Погода стояла как на заказ. Ночью поджимал мороз, а днём светило солнце, пригревая на безветрии. Снег ещё не таял, но из мягкого и пушистого превращался в твёрдую крупу. На нетронутых местах образовывался наст. Твёрдая ледовая корка могла держать человека и без лыж, а уж на лыжах — как на гладкой дороге. Обоз из трёх повозок медленно завернул с хорошо укатанного зимника, проложенного по реке Бирюсе на малонаезженную дорогу по Туманшету. Кругом стояла нетронутая тайга. Снег, кое-где отмеченный звериным следом, сиял на солнце. Тишина оглушала.

— Далеко ещё? — спросил Пётр Фомич сына, оглядывая и оценивая незнакомые места.

— Ещё с час до поворота, а там — целик, сколько понадобится времени, посмотрим. Ну, думаю, что до темноты управимся.

— Хорошие места, тихие, — отметил отец, — и зверь здесь должен водиться.

— Мне сразу понравилось, как на душу легло. И не хочу далеко в глухомань забираться, здесь всё есть. Ну, ты ещё увидишь.

— Да, от людей нечего прятаться, — кивнул отец.

— Ты не замёрзла? — спросил Егор Настю.

Она сидела на санях и, как птенец, крутила головой по сторонам.

— Нет, мне хорошо, — весело ответила она.

— Скоро приедем, отдохнёшь.

— Правда? Места здесь красивые. Летом, наверное, ещё лучше.

— Наверное, я летом здесь не был, не знаю. — Егору нравилось, как ведёт себя жена. Она всегда в хорошем настроении.

Брат Иван половину пути прошёл на лыжах: легко скользили лыжи по крепкому насту. Отец с Егором решили, что Иван поживёт до зимы, пока встанет река, а потом на лыжах вернётся домой.

Ещё не стемнело, а они были на месте. Осмотревшись, Пётр Фомич заулыбался, радуясь за сына.

— Хорошее местечко, лучше не найдёшь. Завтра ещё похожу вокруг, пригляжусь, где лучше построиться.

— Давай сегодня отдохнём, а завтра уже и начнём, — сказал Егор, обустраивая место рядом с вывороченными соснами.

Устроились рядом с дровами, чтобы не таскать ночью. Сделали