размеров сохранилось в почти нетронутом виде: разве что на стенах обозначились потёки от ржавой, вылезшей из-под бетона, арматуры.

Вход не перекрывали никакие ворота: он просто зиял темной дырой в три его роста. За боковинами никто, как было опасался Керк, не прятался. Странно. Неужели их так и выпустят: в центре ангара световым цилиндром обозначался круг выходных врат?

Он остановился, чуть пройдя внутрь гулкого пространства.

Женщины, клином держащиеся за его спиной, замерли на месте: научились понимать без слов! Теперь он был уверен, что оба фланга надёжно прикрыты.

Он одними губами сказал:

— Оставайтесь на месте, пока не позову! Займите позиции за укрытиями.

— Мгм.

— Поняли.

Не глядя он почуял, как его напарницы словно растворяются в глубине огромного тёмного пространства, занимая позиции: одна — за ещё одним гигантским колесом, другая — за штабелем чего-то вроде рельсов.

Керк двинулся вперёд, включив подствольный прожектор, и внимательно глядя вперёд, в обе стороны, и осматривая пол. Но кроме многолетних наслоений пыли пока ничего потенциально опасного не видел. Но чего он опасался? Может, тут — заминировано? Может, вот этот развалившийся ящик? Или вон та банка из-под пива?.. Нет.

Пока ничто не нарушало тишины. И только ощущение нависшей опасности продолжало сверлить мозг, не сбавляя оборотов.

В чём же дело?! Что не даёт ему спокойно провести своё воинство туда — в свет как всегда невидимых софитов и спасительную пучину круга врат?..

Он остановился в паре десятков шагов от светового круга.

Вдруг рука как бы сама полезла в подсумок, достав гранату. Он выдернул чеку, отступил на пару шагов. Прицелился и метнул, сразу бросившись на пол, и заорав назад:

— Ложись!

От взрывной волны опрокинулись чёрные щиты, оказавшиеся за освещённым кругом: разглядеть их как следует до этого мешал слепящий свет! А ещё погасли прожектора, искусно замаскированные в выкопанных в полу ямах: Керк понял, что взрывом раздавило их лампы! Он крикнул назад:

— Огонь!

Сам тоже поторопился начать поливать градом свинца с трассирующими отряд монстров, укрывавшихся за щитами. Теперь, когда света внутри помещения не было, он имел ещё преимущество за счёт своего прожектора: мишени видно отлично!

Женщины тоже не подвели: он прекрасно видел, как пули вонзаются в неопределённой формы тела, а сам целился пониже: хотел прикончить тех, кто, как и он, лежал!

Не прошло и нескольких десятков секунд, как выстрелы со стороны противника прекратились. Но Керк не успокоился, пока не метнул в ту сторону ещё пару гранат.

Подойдя к лже-выходу, он внимательно осмотрел тела: этот мёртв, этот тоже… Ага: вот он, голубчик!

Он махнул рукой, свистнув. Сам опустился на колени, и не особо церемонясь, схватил существо, харкающее кровью при каждом выдохе, за шиворот:

— Н-ну?! Говори: какого …рена вам от нас надо?! Почему вы напали на нас?!

Существо смотрело на него со странным выражением: Керк подумал, что если б так смотрел человек, это однозначно можно было бы воспринять, как торжествующее злорадство! Но ответа он так и не дождался: три огненно-красных в свете его фонаря глаза подёрнулись мутной пеленой, и зрачки закатились…

Он закрыл глаза и этому. Про себя выругался: ничего не узнал.

Полина, незаметно подошедшая сзади, проворчала:

— Вообще-то — это мы напали на них.

— Да?! А вот это ты видела?! — Керк ткнул пальцем, потом вспомнил, что взрыв уничтожил то, что он-таки заметил своим обострившимся и полностью восстановившимся зрением: тонкую, почти невидимую леску растяжки, и, за пределами светового круга, три гранаты типа «Ф-1», осколки от которых способны убить на расстоянии до ста шагов.

Он поторопился рассказать о том, что увидел.

Рахель покачала головой:

— Чёрт возьми. Похоже, они нас ждали. Готовились. Но…Откуда?! И — почему?

— Вряд ли мы это теперь узнаем. Они ведь… Надеюсь — мертвы?

— Точно. Мы проверили всех.

— А сколько их было?

— Восемнадцать. Десять сидело за щитами, остальные — в укрытиях по периметру. Мы с Полиной их «подчистили».

— Молодцы. Выражаю вам благодарность от лица командования. — он выдавил кривоватую улыбку.

— Служим мужу и Семье! — Рахель вскинула ладонь к виску, Полина, хихикнув, повторила жест.

Керк подумал, что, похоже, основные приоритеты Главной Цели их крохотного коллектива, пусть и в виде шутки, но сформулированы чертовски точно.

— Ладно, врагов мы всех убили и поджарили, мы крутые, мы — лучше всех, бла-бла-бла… Где мы теперь выход-то найдём?! — Полина перекинула автомат за спину.

Керк пожал плечами:

— Не думаю, что это — такая уж серьёзная проблема. Выход найдётся сам. Наверняка он где-то поблизости: иначе эти гады ловушку не стали бы устраивать именно здесь! Поэтому сейчас мы поищем лестницу, или ещё чего, чтоб забраться на крышу, и поищем.

Лучики пробивающегося сквозь щели света.

На крышу удалось попасть по ступеням ржавой железной лестницы, обнаружившейся снаружи, в одной из торцевых стен ангара. А вот с «лучиками» света оказалось посложней: во мраке ночи, не смягчаемом ни светом звёзд, ни сиянием луны, ничего нигде не светилось.

— Ладно, согласен: так вот, прямо в лоб, не удалось. Будем судить по косвенным приметам.

— Это как?

— Да очень просто. Где навалено больше всего мусора и каких-то обломков?

— Вон там! Прямо за этим ангаром! Огромная гора!

— Значит, логично сделать вывод, что свет, исходящий от какого-то источника именно там, как раз и пытались скрыть. Пошли. Придётся повозиться.

Повозиться пришлось.

Но когда разгребли и растащили какие-то остатки ящиков из досок и коробок из толстенного картона и пластика, под ними действительно обнаружилась площадка со светом — точно такая же, какая по описанию Полины ждала их при спасении от марабунта.

Керк вздохнул:

— Ну что? Ни у кого не возникло желания… Пожить теперь здесь?

— Нет.

— Нет!

— Хорошо. Я тоже — за возвращение в «родные» стены любимого лифта.

И спальню.

В «спальне» сегодня обошлось без успокаивающих и повышающих иммунитет игрищ. Керк обеспокоился: ссылаться на усталость и «побаливающую голову» его женщинам раньше в голову не приходило…

Зато он отлично помнил по прошлой, земной, жизни, что организм забеременевшей женщины отторгает секс — по-крайней мере в первые месяцы: чтоб не навредить крохотному плоду и не допустить выкидыша!

Однако «жёнам» он про свои подозрения и раскладки не сказал. Во-первых потому, что не был точно уверен. А во-вторых, те и сами отлично всё это знали. Да и по времени пора бы уж. Каждая выглядела воистину убойно в свои не более чем тридцать лет! И если и «зачинать» младенцев — то как раз в этот, самый цветущий и зрелый, возраст!

Керк понимал, что и сам сейчас