множество трещин и переломов в рёбрах. Если бы не нечеловеческая выносливость, я бы скорее всего тут же и свалился бы без сознания.

Но отключаться мне было рано. До того, как мой мозг погрузится в черноту, у меня было ещё одно дело. Я должен был съесть столько божественного, в прямом смысле, мяса, сколько смогу.

Потому что, в отличие от энергии монстров, мана очень быстро утекала из мёртвых. Насчёт Дара в этом смысле я не был уверен, но что-то подсказывало, что и эта сила не продержится в трупе особо долго.

Чувствуя, как из плеча текут ручейки крови, унося с собой мои и так небольшие силы, я вонзил когти единственной оставшейся руки обратно в глаз дьявола. Затем вытащил обратно горсть перемолотого мозгового вещества и забросил его в рот, наплевав на тут же начавшие стекать по бороде ошмётки.

Повторив ту же процедуру ещё четырежды, я осознал, что небольшой рыбий мозг почти кончился и уже нет особого смысла выскабливать череп изнутри. Так что опустился ниже и впился клыками и когтями в мясо на груди дьявола, не столько пожирая, сколько раздирая его плоть.

Моей целью было сердце. Я видел его, большое, мощное, ещё слабо сокращавшееся. После сердца настала очередь печени, жабр, примитивных лёгких…

Мана и Дар перестали чувствоваться на языке, выветрившись из тела всего минут за пятнадцать. Однако останавливаться я не собирался, ведь энергия монстра будет постепенно исчезать из трупа в течение нескольких часов.

И хотя тело и в особенности веки налились уже даже будто не свинцом, а урановой рудой, я продолжал методично, будто заведённая детская игрушка, вгрызаться в рыбье мясо клыками, отрывать куски когтями и жевать, жевать, жевать…

В какой-то момент мне показалось, что я сам стал рыбой, настолько рот и нос пропитались этим запахом. В другой в моём затухающем сознании родилась мысль: «Больше никогда не пойду в японский ресторан». Я не смог уловить, когда именно, но, похоже, меня успело вырвать полупереваренной рыбой.

Я уже даже не до конца понимал, что делаю и зачем, но в голове продолжало звенеть одно-единственное слово.

«ЕЩЁ!»

И в те редкие моменты, когда ко мне возвращалась ясность мышления, я не только не отгонял эту мысль, но наоборот, лишь укреплял её воздействие на своё отключавшееся тело.

Потому что, чёрт побери, я убил бога и потерял руку, чтобы обеспечить себе этот царский пир! И я не собирался отказываться даже от самого маленького кусочка.

Однако целиком сожрать десятитонный труп донного дьявола мне, конечно, не удалось. Поднеся очередной кусок рыбьего мяса ко рту, я вдруг ощутил, что мир вокруг крутанулся вокруг своей оси пару раз, а потом наступили темнота и тишина.

* * *

— Тим! Тим, очнись! Тим! — меня кто-то бил по щекам.

В голову будто накидали гвоздей и хорошенько встряхнули. Впервые с самого получения своего странного монохромного зрения меня слепил свет солнца.

—…то? — я закашлялся, горло словно застелили наждаком. — Кто?

— Это я, Дагьяна, — картинка перед глазами, действительно, постепенно складывалась в женский силуэт.

— Пить!.. — выкашлял я из себя.

— А? Пить? Погоди, я быстро!

О мой затылок стукнулось что-то твёрдое. Хотя нет, это затылок стукнулся о землю, когда женщина немного неаккуратно отпустила мою голову, умчавшись выполнять мою просьбу.

Над головой на фоне светло-серого, ещё дневного неба, плыли белые облака. Если я только не провалялся целые сутки, с моей победы над Майигу прошло от силы часа три.

Наконец, Дагьяна вернулась, мою голову вновь приподняли и губ коснулся жёсткий холодный металл. Кажется, женщина принесла мне попить в чьём-то, возможно даже своём собственном, шлеме.

Жадно выхлебав отдававшую тиной речную воду в три глотка, я глубоко вздохнул. Не сказать, что мне сильно полегчало, но как минимум в голове прояснилось и горло перестал драть сушняк.

— Помоги, — выдохнул я, попытавшись опереться обеими руками о землю.

Твёрдый камень удалось почувствовать только под правой ладонью. Левая нащупала лишь пустоту. Или, вернее наоборот. Пустота была не под левой рукой, а вместо неё.

Скосив голову, я со смесью сожаления и, неожиданно, какой-то гордости, глянул на окровавленную тряпку, обмотанную вокруг культи. Определённо, лишиться РУКИ было очень жёстко.

Но, с другой стороны, это было доказательство моей победы. Победы над богом. И это осознание изрядно сглаживало горечь потери.

Дагьяна поддержала меня под спину, помогла сесть ровно. А затем, отойдя на несколько секунд, притащила и воткнул в землю за мной здоровенный булыжник, на который я успешно облокотился.

— Почему ты вернулась?

— Не смогла просто сбежать, — пожала плечами женщина. — Куотр запретил, сказал, что, если я вмешаюсь, то могу сделать только хуже, отвлечь тебя, снова привлечь внимание Майигу. Мы думали, что ты будешь играть с ним, бесить его и не давать нас преследовать. Но я отказалась выполнять его приказ. Похоже, не зря.

Я ещё раз глянул на перемотанную культю, потом на Дагьяну, оставшуюся в одной нагрудной повязке. Очевидно, на перевязку пошёл её поддоспешник.

— Спасибо.

— Не за что, — отмахнулась женщина. — И это я должна тебя благодарить. Тебя не обрызгали этой дрянью и ты мог бы спокойно сбежать, как Алайна. Я бы даже поняла, в конце концов Майигу — это не тот противник, с которым нормально вступать в бой. А ты не только остался и переманил его на себя, так ещё и прикончил! В одиночку убил Майигу! Вот Куотр с первым Стражем удивятся, когда примчатся сюда.

Я хмыкнул, глянув на труп донного дьявола. Он лежал в нескольких метрах, похоже Дагьяна оттащила меня от него, чтобы удобнее было перевязывать.

— Да, пожалуй. Могу я тебя кое о чём попросить?

— Конечно, что угодно.

— Притащи мне кусок его мяса. Можно небольшой.

— Сейчас, — она даже не спросила, зачем, просто встала, подошла к телу Майигу, оторвала один из ошмётков, которые я оставил в процессе не слишком аккуратного пожирания мертвечины, и принесла мне. — Держи.

Кивнув, я закинул кусочек дьяволятины в рот. Почти ничего. Энергия монстра выветрилась на девяносто девять процентов. Теперь это была просто груда мяса.

Что же, ладно.

Я не был уверен в том, сколько и каких энергий успел пожрать. Затухавшее сознание это не контролировало, а сейчас мне едва хватало сил, чтобы держать голову вертикально, не то, что какие-то исследования своего тела проводить. Но в любом случае можно было с уверенностью сказать, что я не остался обделён.

К тому же рыбье мясо было ценно не только содержавшейся в ней энергией монстров, но и само по себе. Сейчас, когда я был так слаб и потерял столько крови, любые питательные вещества были бы полезны для того, чтобы организм поскорее себя исцелил.

— Давай ещё. Если получится — оторви ему руку или ногу.

Эти слова не были насмешкой или шуткой. Да, в бою я едва мог поцарапать мышцы ног Майигу. Но тогда существенную часть силы и прочности плоти бога обеспечивали его Дар и энергия монстров.

Теперь, когда осталось только мясо, хотя оно и было в разы жёстче, чем у обычных животных, оно никак не смогло бы выдержать силу Дагьяны. Так что спустя пару минут у меня в руке действительно оказалось оторванное предплечье донного дьявола.

Поморщившись от рыбного запаха, кажется, пропитавшего меня насквозь, я вгрызся в мясо клыками.

— Расскажи, как ты это сделал, — Дагьяна уселась по-турецки напротив меня, пожирая меня глазами, пока я пожирал дьяволятину. — Как смог прикончить Майигу?

— Ты же сама видишь, — я ткнул полуобглоданной лучевой костью в сторону головы бога. — Расковырял ему мозг.

— А как ты до него добрался?

— Запрыгнул с разбегу. Пока он жрал мою левую руку, я добрался до мозгов через глаз.

— Ой! — женщина вздрогнула, подскочила и бросилась к дьяволу и на этот раз вернулась уже с моей оторванной и искалеченной рукой. На лице Дагьяны отражалась смесь раскаяния, сожаления и отвращения. — Её ещё можно пришить обратно, как думаешь?

— Вряд ли, — отмахнулся я рукой дьявола. — В ней уже начались процессы гниения. К тому же до ближайшего места, где её смогли бы пришить — базы Трёхглавого Змея, я точно не доберусь в ближайшие несколько часов. Откусил и откусил, забыли.

— И что же с ней делать?

Немного подумав, я кивнул себе на колени.

— Положи.

Женщина послушно вернула мне мою руку. Повисла немного неловкая тишина, пока я чавкал