– Все в порядке, пусть ты и не замечал меня. И пусть даже это просто эксперимент с кем-то кроме Порции. Я обещаю, что буду взрослой девочкой.

– Это не… – начал я, но замолчал, когда такси остановилось у тротуара.

Я провел Руби в отель, лифт был переполнен. Мы молча высадились на нашем этаже и пошли по покрытому ковром коридору к нашим номерам.

Остановившись у своей двери, я сказал ей:

– Я никогда не был склонен к удовлетворению своих прихотей. Если не считать одного раза спьяну, секс ради секса меня не интересует.

Она облизнула губы и лукаво улыбнулась.

– Тебе просто надо заняться сексом как следует.

Она продолжала выжидательно смотреть на меня, и я почувствовал неловкость.

– Без сомнения, мне нужен хороший секс, – признался я.

Ее брови медленно приподнялись, и она наклонила голову в сторону своего номера.

– Ужин был прекрасный…

Руби дала мне еще десять секунд на размышления, потом поцеловала в щеку совсем рядом с уголком рта.

– Спокойной ночи, мое соблазнительное, сексуальное, тайное увлечение.

Я наблюдал, как она поворачивается и идет к своему номеру. Она вошла внутрь, и дверь тихо закрылась, не успел я ответить:

– Спокойной ночи, моя прекрасная волнующая девочка.

– Ну как можно быть таким придурком? – спросил я свое отражение в зеркале ванной. – Ты мог бы поцеловать ее. Ты мог бы насладиться ее телом сегодня ночью. Мог бы хотя бы пригласить ее зайти. – Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Кожа горела, и я не знал, то ли встать под душ прямо в одежде, то ли вломиться в ее комнату и решить все раз и навсегда.

Клянусь, я помнил каждый раз, когда она сегодня улыбалась, искренне смеялась, откидывала голову и закрывала глаза. Кажется, Руби наслаждается каждой секундой своей жизни. В ней есть что-то такое, что манит меня к ней. Хочется поставить ее на пьедестал, купаться в ее энергии и радоваться ее неудержимой радости.

«Скажи что-нибудь неприличное, – попросила она. – Скажи мне самое неприличное, непристойное, что приходит тебе в голову. Чтобы я дар речи потеряла».

Подойдя к шкафу, я снял пиджак, галстук и рубашку. Повесил одежду, чувствуя, что мне жарко, кожа стала чувствительной и я вот-вот взорвусь. И думая, какой я идиот. Руби не сказала бы нет, если бы я сделал шаг вперед, взял ее лицо в ладони и поцеловал. Она не сказала бы нет, даже если бы я предложил ей пойти в номер и показать мне, как это делается, и сказал бы, что боюсь оплошать.

Честно говоря, я никогда не делал ничего подобного. С точки зрения профессиональной да: я делал, что считал нужным, и получал, что хотел. Но моя личная жизнь устроилась очень легко. Когда нам было по шестнадцать лет, Порция пришла ко мне, когда я гулял в лесу за домом, и предложила поцеловать ее. Когда нам исполнилось по восемнадцать, она сказала, что готова заняться сексом. Но с ее характером она не смогла промолчать и обо всем рассказала матери, а поскольку ее родители – Уиндзор-Локхарты, они сразу же предложили нам пожениться. С тех пор все шло по накатанной: роскошная свадьба, квартира, деньги на покупку которой одолжил ее отец (я вернул долг в течение четырех лет), машина, собака и брак, построенный на недомолвках.

Больше я не хотел ничего подобного.

Что ж, новый план. Я позволю этой стороне себя – тайной стороне, которая долго оставалась в тени: романтической, страстной, отчаянно жаждущей быть с кем-то более авантюрным, чем я, – позволю ей взять верх и не дам ей соскользнуть в вежливость, удобство, рутину.

Если Руби хочет, чтобы я открылся перед ней, я все для этого сделаю.

Скажу ей, чего я хочу.

Научусь подыгрывать.

Покажу ей, что могу дать, что ей нужно.

Я принял решение, и меня охватило невероятное облегчение. Я сел на стол в одних трусах, намереваясь проверить автоответчик на предмет сообщений из лондонского офиса. Достав диктофон, я начал наговаривать замечания после каждого звонка: что требует немедленной реакции, что можно перепоручить помощнице, а что надо просто принять к сведению. Но после прослушивания первых пятнадцати сообщений я снова начал вспоминать ужин.

Манера Руби улыбаться, высунув кончик языка между зубов, в сочетании с ананасовым сорбетом, который она только что съела, сводила меня с ума от любопытства: у нее холодный язычок? Холодный и сладкий? Ей нравится, когда ее язык посасывают и трогают языком?

На что это было бы похоже, если бы она попробовала шербет, а потом облизала меня прохладным языком, скользя…

Я позволил себе представить Руби в дверях номера. Она в крошечной шелковой пижаме – шортах и майке на бретельках. Соски отвердели от возбуждения. Бедра гладкие и узкие. Она входит, в ее руке – стакан воды со льдом. Кладет ладонь мне на грудь и подталкивает к кровати.

– Не садись, – шепчет она.

Я молча киваю. На мне только трусы-боксеры. Она больше ничего не говорит, даже не целует меня; только ее розовый кончик языка скользит между зубами. Она улыбается и опускается на колени, стягивая с меня белье.

Я снял трусы, отдаваясь на волю фантазии.

Мой член твердый, он торчит вперед, я завороженно наблюдаю, как она берет ледяной кубик в рот, посасывает его, потом проводит им по моему животу и бедрам.

– А-а-а, – у меня вырывается стон, когда она проводит свободной рукой по моему бедру изнутри и берет в ладонь яички и основание члена, сильно сжимает. Я наконец осмеливаюсь положить ладонь на ее голову и провести пальцами по волосам – мягким, как я и представлял. Она вскрикивает, когда я накручиваю пряди на руку и слегка тяну.

Она этого не ожидала. Кубик льда выскальзывает у нее изо рта.

Я беру член в ладонь, сжимаю его.

– Оближи его, – с трудом говорю я, и мой голос кажется слишком громким в пустой комнате.

Сияющие лукавые глаза Руби затягивает поволока, она послушно прикрывает их. Я чувствую, как она пытается дотянуться до меня, но мешает моя рука, удерживающая ее за волосы.

У меня вырывается стон:

– Какая ты красивая, – и я двигаю рукой быстрее, представляя, как она сжимает ладонью мой член и облизывает меня нежным прохладным языком… облизывает… облизывает… Я снова застонал и прошипел: – Медленнее. Я хочу, чтобы ты поиграла со мной язычком, а потом умоляла, чтобы я позволил тебе продолжить.

Ее язычок выскальзывает изо рта, слизывая влагу, пробегает по губам. Маленькая ненасытная развратница. Я выгибаюсь, проводя членом по ее губам и спрашивая:

– Ты уже думала об этом? Когда ела десерт чайной ложечкой или слизывала соус с пальца, ты представляла мой член у себя во рту?

Она кивает, приоткрывает губы и смотрит на меня. Ее губы ждут.