И что мне теперь делать? Пойти на попятный? Сказать, мол, простите, дети, я это пообещала не подумав, денег у меня на детские площадки нет. Мне, чтобы в живых остаться, мост надо построить. И город на той стороне реки. А значит не будет вам никаких развлечений. Будете, как всегда, по улицам скитаться, в неприятности влипать и с плохими компаниями связываться...

И вроде я только мысленно произнесла все эти слова, а во рту стало так кисло, как будто бы уксуса хлебнула. И в душе нехорошо стало. Как будто бы сама лично у этих детей конфету отобрала. Или сладкую вату...

Идея, пришедшая мне в голову была гениальна и проста, как все гениальное. А почему бы не устроить в парке эту самую детскую площадку и не поставить рядом киоски со сладкой ватой, лимонадом, картофельными чипсами, и прочими вкусностями?

Договориться с главой департамента чревоугодия, что каждый, кто хочет продавать в парке эти самые вкусности, должен поставить один бесплатный аттракцион. Это обеспечит детскую площадку горками, качелями и каруселями. А я безвозмездно поделюсь рецептами с желающими работать в парке, чтобы гарантировать доход.

Мы же, с Харашем и Луишем, организуем платные аттракционы. Это не так сложно, а у нас будут деньги, чтобы содержать парк в чистоте. И построить мост...

К детям я вернулась с готовым решением. Я была уверена, что Хараш и Луиш поддержат меня. Но даже если не поддержат, я справлюсь и сама. И с главой департамента чревоугодия договорюсь, и найму помощников, чтобы они помогли сделать мне что-то самое простое.

Тир там какой-нибудь... пусть дети кидаются камнями по мишеням, а не по друг другу.

Сафари по дорожкам... пусть дети катаются по заросшему парку и представляют себя на неведомых мирах с невиданными зверями. Расставлю деревянные статуи по кустам, благо зарослей в парке очень много.

Комнату страха с ненастоящим привидением герцога Буркингемского... пусть дети визжат от страха только находясь в полной безопасности. Бояться, когда знаешь, что это понарошку, очень весело.

Или повторю еще что-нибудь из моего родного мира. Мне же даже голову ломать не придется, бери готовые решения, адаптируй их к реальности, и пользуйся. И не придется говорить детям, что ничего им не будет. От этого на душе стало легко...

Мы с ребятами угощались пиццей, пили лимонад и хохотали, когда на пороге появился Хараш. Я уже забыла, что была обижена на него и замахала рукой, подзывая к нам.

А когда сытые и довольные дети ушли, собрала своих друзей в кружок за столиком и рассказала им о своей задумке.

- Не знаю, - покачал головой Луиш, - Сью, я вряд ли смогу заниматься еще чем-нибудь, кроме пиццерии. Сама же видишь, народу здесь столько, что я с ног сбиваюсь.

- Тебе стоит обучить парочку помощниц, - кивнула я в сторону кухни, - чтобы они могли заменить тебя. Ты же не будешь всю жизнь печь пиццу, Луиш. Надо двигаться дальше.

- Почему не буду? Буду. Мне нравится печь пиццу, - буркнул друг, но я видела, на самом деле он так не считает. Просто упирается.

- Но ты же сам говорил, - подержал меня Хараш, - что у тебя даже нет времени попробовать новые рецепты из той книги, что дала тебе Сью. Ты ведь хотел подойти к нем и попросить перевести.

А ведь, и правда, сколько дней прошло, а Луиш ничего нового не приготовил.

- И пиццы новые ты перестал придумывать, - протянула я. Луиш нахмурился и отвернулся. - Ты устал, тебе надо отдохнуть. Или заняться чем-нибудь другим... Не пиццерией. Например, парком развлечений.

Луиш молчал. Хараш тяжело вздохнул:

- Давайте попробуем. Мы ничего не теряем. А если получится, то можем что-то получить...

Мы с Харашем шли домой молча. Не знаю, о чем думал Хараш, а я думала о том, что мы что-то делаем не так. Пиццерию мы открывали, пылая от энтузиазма. А сейчас от этого энтузиазма не осталось и следа...

С Луишем все ясно, он просто устал. А Хараш? Почему он-то не рад? Он даже не остался на ночь. Клюнул меня в щеку, попрощался и сбежал.

А в квартире меня ждала очередная неприятность. Флют поник так сильно, что верхний листочек касался земли. Я уже поняла, что рост нарисованного магического растения завязан на настроении герцога Буркингемского, поэтому первым делом позвала призрака:

- Ваша светлость?! Что у вас случилось?!

Ответом мне была тишина.

Я покричала еще немного. И еще. Но герцог молчал. Только у флюта прямо на глазах высох и свалился нижний листочек. Я запаниковала. Что делать-то?

- Ваша светлость, - заорала я во всю мощь легких, - если вы прямо сейчас не придете, я сниму портреты! Вы слышали?!

- Слышал, - безжизненный, равнодушный голос прозвучал совсем тихо. - Снимай... Мне уже все равно...

- Да что с вами всеми такое?! - вспылила я. - Хараш и Луиш не хотят делать детскую площадку, вы хандрите, и из-за этого вянет флют. А если флют завянет, то меня казнят! А мне умирать совсем не хочется! Я ни в чем не виновата! Это не я построила город, в котором все мэры воруют и обманывают! Это не я жила здесь и ничего не делала!

Я кричала, выплескивая эмоции. Почему никто не хочет мне помочь?! Когда мы открывали пиццерию, Луиш и Хараш клялись что готовы работать с утра до ночи, чтобы помочь мне. А сейчас все забыли. Конечно, зачем Луишу помогать мне, если я уже исполнила его мечту? Теперь у него процветающая пиццерия, а не крошечное кафе в подвале. Зачем Харашу помогать мне, если доходы от пиццерии такие, что ему уже можно не работать секретарем.

А про герцога Буркнигемского мне, вообще, думать не хочется. Он-то и заварил всю эту кашу! Это из-за него в городе процветают публичные дома, питейные заведения и казино! И это он толкает мэров на кривую дорожку, я же помню, как он предлагал мне гульнуть в первую же ночь!

Мне было так больно. Я чувствовала себя брошенной и преданной, одинокой и выброшенной из жизни тех, кому доверяла, как использованная вещь.

Я кинулась на постель, обняла подушку и разрыдалась. Громко, безудержно, воя и всхлипывая. А потом долго успокаивалась, обнимая подушку и чувствуя страшный упадок сил.

Паршиво начавшийся день не мог закончится иначе.

Утром я проснулась от того, что мне страшно хотелось пить. Лицо вспухло подушкой, глаза стали узкими щелочками, через которые я ничего толком не видела. Пришлось долго плескать в лицо холодной водой чтобы привести себя в более-менее нормальный вид. Из зеркала на меня смотрела одутловатая и покрасневшая Сью.

Нечего было думать, чтобы выйти в таком виде на люди. И я вернулась в постель. Лежала, смотрела в потолок и даже ни о чем не думала...

В дверь постучали. Я даже ухом не повела. Мне не хотелось никого видеть. И слышать тоже. Особенно слышать.

- Сью, - тихо позвал меня Хараш. Я так и знала, что это он стучал. - Сью, ты дома?