в том месте, где отец и его люди разбили лагерь. Он уничтожен, а его защитники либо мертвы, либо отступили или попали в плен. Мы надеялись, что отец смог прорваться в Дор’Далин и пришли сюда...

Дал’Дрег нахмурился и повертел записку в руках. Прошло около минуты, прежде чем он оторвался от размышлений и вернул ее мне.

— Мне жаль, но твой отец не возвращался в Дор’Далин. Мы расстались с ним не позднее, чем два месяца назад. Он ушел, намереваясь прорваться наверх. Не знаю что заставило его отступиться от своего плана...

— Какого плана? — я прекрасно понимал, что, скорее всего, отец узнал о моем появлении в Лабиринте и направился мне на помощь. Скорее всего, Сайлас рассказал ему обо мне, или он был наслышан о нападении на Горстейн.

— Ты разве не знаешь? Вот уже двенадцатый год Тристан пытается добраться до Сердца Лабиринта...

— Неужели это так сложно?

Дал’Дрег улыбнулся и посмотрел на дверь

— Должно быть, вы устали. Отдохните с дороги, а ты, Ричи... не уделишь мне час своего времени? Я хотел бы побеседовать с тобой наедине.

Друзья не стали возражать и отправились за стражами, которым приказали разместить нас и накормить. Я же остался со старейшиной. Мы покинули зал через другую дверь и оказались на просторной террасе, засаженной неизвестными мне растениями. Дал’Дрег сцепил руки за спиной и смотрел куда-то вдаль, где за пределами города конец пещеры исчезал во тьме.

— Мы хорошо знакомы с твоим отцом. Да, я знаю Тристана достаточно, чтобы считать, что он выпутался из этой ситуации. Конечно, одиннадцать погибших бойцов, как ты говоришь... Почти весь его отряд...

— Если учитывать, что письмо для вас было у огра, выходит, гонец тоже мертв. Итого — двенадцать.

Дал’Дрег кивнул.

— Таких потерь Тристан не нес еще никогда. Мне жаль, что гномы не успели на помощь, но если бы мы знали...

— Откуда здесь столько людей? И еще, вы знали отца Торкала?

— Конрад? Отличный был парень. Сильный, выносливый. Жаль, погиб одним из первых. Отряд Тристана тогда попал в засаду и погибло много его бойцов. Конрад был среди них.

— Он был жив. Колдуны превратили его в одержимого...

— Страшная судьба, — протянул старейшина, бросив на меня удивленный взгляд. Похоже, он не думал, что мне это известно.

— Все не могу взять в толк, откуда в подземелье такое количество людей? В отряде рудокопов было не более двух дюжин...

— О, те полегли почти в полном составе еще в первый день. Чудовища просто смели их, когда рвались на поверхность. Тристану с горсткой людей удалось уцелеть. С тех пор он принялся собирать свой отряд. Бросался спасать каждого искателя, кто попал в беду, а таких хватало. В какой-то момент его отряд насчитывал три десятка воинов...

Дал’Дрег погрузился в воспоминания настолько, что больше не нуждался в моих вопросах, а рассказывал все сам. Мне оставалось только слушать его, и иногда встревать с наводящими вопросами. Наконец, я мог узнать все, что меня интересовало все эти годы.

— Тогда-то мы с ним и познакомились. Он первый на моей памяти, кому удалось пройти через Ущелье ужаса и добраться до четвертого яруса Лабиринта. Оказалось, что твой отец не так прост. Тогда он здорово всех нас огорошил, рассказав о Лабиринте. Должен признать, его знания спасли многих гномов от гибели, и нас в том числе. Одно обидно — десять лет назад мы могли покончить с Лабиринтом, но испугались, что эта задача окажется нам не по силам. Тогда Тристан поднял на уши несколько городов гномов, отряд кобольдов и даже какое-то племя из гоблинов и собирался штурмом пробиться к Сердцу Лабиринта.

— И что же случилось?

— Мы не решились, — гном пожал плечами и виновато поджал нижнюю губу. — Гномы, которые считаются одними из самых отважных жителей подземелья, решили, что эта битва окажется слишком кровавой, и отказались. Тристан, конечно, попытался добраться до Сердца Лабиринта своими силами, но потерпел неудачу. А мы горько заплатили за свою нерешительность — часть гномьих городов навсегда стерта под натиском тварей. Не могу даже сказать сколько их осталось сейчас.

— До этого дня я бывал только в Тор’Баррадане.

— Вот как! — в глазах старейшины появился неподдельный интерес. — Тор’Баррадан еще держится. И как там?

Мне жутко хотелось рассказать об аригалке, но я все же решил не распространяться на эту тему. Видимо, Дар’Кор хотел скрыть эту тайну не просто так.

— Им приходится нелегко, но они справляются, — о драконе тоже пришлось умолчать, иначе гном ни за что не отстал бы от меня, пока не узнал как мы победили ту тварь. Я посмотрел на Дал’Дрега и задал тот вопрос, что мучил меня с самого начала. — Вы знаете где может быть отец?

— Не могу тебе сказать этого, парень. Думаю, он еще жив, иначе бы эти твари вконец сорвались с катушек.

— Выходит, колдунов сдерживает только он?

— Мы разобщены и ослаблены, каждый потерял слишком много в этом противостоянии. Мы не в силах бороться с прихвостнями колдунов на равных.

— Не говорите так! Я вижу у вас доспехи из аригалка, в Дор’Далине сильная армия! Скажу вам больше — три сотни воинов и еще столько же ополченцев смогли разбить армию колдунов под Вельсаром и отбросить их обратно в подземелье. Неужели вы не в состоянии собрать такую же?

— Дор’Далин — нет, а с другими гномами у нас нет связей. Мы давно рассорились и утратили те связи, что скрепляли нас...

— Так почему бы не сплотиться перед лицом опасности? — я никак не мог понять что заставляло гномов сидеть взаперти и ждать, пока смерть постучится в ворота их города. Разве перед лицом гибели не размунее объединиться? Но коротыши, похоже, не понимали этого.

Выходит, гномы просто прячутся за спиной отца и его людей, несмотря на то, что его сил куда меньше, чем у самого захудалого города гномов. Услышав мои слова, Дал’Дрег лишь печально рассмеялся.

— Ты такой же, как отец. Он говорил похожие вещи. Но не все так просто. Твоя спутница из Тор’Баррадана, наверно, первая за десяток лет, кто посетил другой город гномов. Попробуй примирить двух сварливых гномов, и узнаешь какого это, — старейшина посмотрел куда-то вдаль и повернулся к выходу. — Должно быть, вы устали с дороги, и вам нужно отдохнуть. Да и