Невольникам помочь и освободить, пиратов - покарать.

— Хорошо, - отозвалась Хлоя.

Шепот и склоненная голова, они постоянно создавали у Лошадкина ощущение, что сейчас она прыгнет, насадит его на рога. Вспышка маньячества, впадение в депрессию, тут словами было уже не помочь, требовались лекарства, причем подходящие агемцам, но синтезаторы решали эту проблему.

— Помыться, сменить одежду, отвлечься, - рассуждал он вслух, - жаль, что ничего этого тут толком не дадут сделать, но не волнуйся, я что-нибудь придумаю.

— Хорошо, не буду волноваться, - прошептала Хлоя.

Не надорваться бы, подумал Михаил, пытаясь помочь всем и самому себе. Глупые мысли, посещавшие его не раз, и Лошадкин опять отложил их в сторону, до операции на Дургаре-пять.

— Можно мне волноваться за тебя? - вдруг прозвучал голос Хлои.

— Что? - отвлекся он от работы и размышлений.

В проверке и переделке этой секции не было необходимости, но Михаил нагло сделал вид, что обнаружил утечку. Повод еще повозиться, допаять отмычку, если повезет, установить своего "жучка". Так, чтобы его не обнаружили потом, и именно из-за этого Лошадкин пока еще ни одного не поставил. Следовало делать вид, что он прогнулся и уступил, поддался на игры Нессайи и сотрудничает, пытаясь выторговать себе что-то, вроде той же Хлои.

Хлоя сама обратилась к нему!

— Можно и нужно, - кивнул Михаил, - но умеренно.

— Умеренно?

— Разумеется, - ободряюще улыбнулся ей Лошадкин.

Хлоя попыталась улыбнуться в ответ, демонстрируя отсутствие части зубов. Ее рога, помимо ощущения, что они вот-вот воткнутся ему в живот, постоянно напоминали о сходстве с Алатеей и Михаил не мог отделаться от мысли, что путь алурианки мог закончиться вот так же. Не обратилась бы она в посольство Земли, бежала прочь от тех, кто за ней гнался, лишь бы сбежать, оказалась бы в "вольном пограничье", в таком же рабстве.

Тут так любили слово "вольное" и производные от него, что поневоле закрадывались мысли о насмешке.

— Видишь, ты уже смотришь на меня, молодец!

— Ты же сказал не волноваться, - сообщила Хлоя.

Что-то не то происходит, подумал Лошадкин, да и плевать. Сама заговорила, сама посмотрела, это был прямо прорыв, который теперь следовало закрепить и не испортить. Если она во всем слушалась его?

— Да, спокойствие пойдет тебе на пользу. Не волноваться, не думать о плохом, выспаться.

— Но я волнуюсь за тебя!

— Умеренно, - вскинул указательный палец Михаил.

— Умеренно, - повторила Хлоя, запрокидывая голову и глядя в потолок, на который указывал палец.

Стала видна ее шея, но отнюдь не созданная для поцелуев. Складки, шрамы, какие-то наросты. В целом Хлоя производила скорее отталкивающее впечатление, если сравнивать с земной красотой, и это служило еще одним напоминанием о том, что в галактике все иначе. Возможно, с точки зрения Нессайи и прочих она была невиданной красавицей? А рога эквивалентом груди пятого размера?

— Заканчивай, Михаил! - раздался оклик Хваска. - Если собрался иметь Хлою, то тоже поторопись!

— Спокойно, - шепнул ей Лошадкин, - не собираюсь.

— Хорошо, - ответила та, склоняя голову, - я буду спокойна.

— С кем я сплю - мое личное дело, - огрызнулся Михаил в сторону старшего помощника.

— Если у тебя есть право на личность! - захохотал тот, словно подражая Нессайе. - Но ты держись, держись, я на тебя сто кредов поставил!

Ур-р-р-роды, подумал Михаил, выпрямляясь с внешне бесстрастным лицом. Угрожать взломом хранилища и подрывом всех пиратов? Глупо и не поверят же.

— С чего такая спешка? - спросил Михаил.

— С того, что я так сказал! Давай наружу и помогай там с обшивкой! - оскалился Хваск.

Рука его потянулась за оружием.

— Что, думаешь, капитан защитит тебя? - вдруг спросил Хваск, помахивая имитацией кнута. - Так я и не собираюсь убивать тебя, но вот ее!

Кнут щелкнул над головой Хлои, и та согнулась ниже.

— Чтобы ударить ее, тебе вначале придется свалить меня.

— Может мне тебя еще и изнасиловать? - цокнул Хваск.

Но кнут все же убрал и снова прикрикнул:

— Беги наружу! И не забудь прихватить свою пассию, а то ведь ее здесь могут и отстегать!

— Не забуду, - процедил сквозь зубы Лошадкин.

Подхватил Хлою и повел наружу, под палящие лучи голубого солнца. "Вольная стрела" и другие пиратские корабли стояли на отдельном поле, перелетели на так называемые верфи, и вокруг кипела работа. Ездили тележки и механизмы, бегали пираты, тащили и ругались, работали над обшивкой, создавая имитацию из кусков с кладбища кораблей.

Похоже, тот гигантский корабль снова отключился или улетел, подумал Лошадкин, пираты обернулись быстрее, чем он рассчитывал. С одной стороны хорошо, быстрее все закончится (если пройдет по плану), с другой можно было успеть больше и лучше, подготовиться, а в идеальном случае так и вовсе не доводить до операции. Взломать ошейник, затем корабль и улететь на нем в систему Дургар.

Выдать зловещие планы пиратов!

— И я не забуду, - прошептала Хлоя, - никогда не забуду того, что ты для меня сделал.

— Ладно-ладно, мы еще поживем, - подбодрил ее Михаил.

Глава 16

— Цаг! - рявкнула система оповещения голосом Нессайи. - Всем чистых скафандров, не подведите меня, засранцы!

Полминуты, подсказала манопа и Лошадкин ощутил дрожь в желудке. Его первое космическое сражение! Нет, не его, сказал он сам себе, а пиратов, но это не помогло. Дрожь несмотря на то, что оружия Лошадкину так и не дали, как обещали. Вместо Хлои ему придали того молчаливого пирата, что сопровождал их третьим на корабль Аргунатов, не какого-то новичка (те смотрели презрительно на невольников, Михаил тоже не спешил подбегать с предложениями дружбы).

— Хасса! - голос Дреи.

Корабль дернуло, швырнуло, Лошадкина попыталось бросить на одну из стен, но системы скафандра удержали, "приклеили" его к полу. Сами скафандры тоже активировались, теперь у Михаила была защита, хоть какая-то, но защита. Его задачей было быстрое реагирование и ремонт поврежденных частей, хотя для таких вещей полагалось использовать роботов! Но увы, роботы, способные на такое, были дороги, запчасти к ним еще дороже, а вот живые оставались дешевы и доступны по малой цене.

— Не спать! - голос Нессайи.

Корабль снова тряхнуло и затем начались судороги как тогда, когда сгорело "прыгло". Корыто, подумал Лошадкин, пытаясь понять, что происходит, многократно латанное корыто,