– Еда! – захлестнула меня мысль.

Спрыгнув, я быстро нагнал удаляющуюся тележку. На ней стояли две большие бочки. В точности такие же, как те, в которых карлики хранили жуков. Вскочив на край повозки, я заглянул внутрь. Чтобы решиться, потребовалось не больше секунды: зачерпнув рукой, я попробовал. Хотел пожевать – не вышло: содержимое быстро провалилось в горло. Тут же чувство голода отпустило.

Минут десять меня было не остановить. Я ел. Чуть теплая густая каша – сероватый взвар, наполнявший бочки, действительно очень походил на кое-что из того, чем кормил меня в деревне Ирвин – легко проникала внутрь и совсем не просилась назад.

Наверное, я бы еще долго ел, но, к сожалению, пообедав, я снова смог соображать. Прежде всего нужно было помочь Мику и Кессе.

1115 г. Черная Земля.

17 день 4-го месяца.

Мрак

– А без этого нельзя было обойтись?

Щит надежно укрывал нас. Оказалось, не так уж и обязательно постоянно поддерживать его руками: достаточно просто не ослаблять контроля. Примерно то же самое, что держать в напряжении какую-нибудь из мышц.

Бочка с едой подпирала мне спину. Друзья больше не были при смерти. Я был бы почти счастлив, если б не успел за последнее время так привыкнуть к тишине.

– Нет, – повторил я раз в третий или в четвертый.

– Мог бы ущипнуть, – предложила Кесса.

– Я щипал. Честно!

Она с подозрением глянула на меня, но дополнительных вопросов решила не задавать.

Чтобы привести друзей в чувство, пришлось каждому посадить по небольшому ожогу на запястье. Иначе они просто отказывались просыпаться. Но еда, как это и должно быть, подействовала на них живительно.

– Гм… Кай, я тут подумал… – Мик недавно закончил есть и теперь был весь в каше: оттереться не получалось. – У меня такое ощущение, что чего-то здесь не хватает…

– Да! – воскликнула Кесса. – А Олм-то где? Неужели он…

– Ни фига!

И я, не жалея подробностей, рассказал им, куда делся квиит.

– …так что, если жуки за время моего отсутствия отложили личинок в ваших желудках, и спустя пару минут, набравшись сил, начнут набухать и рваться наружу, это будет вина коротышки.

– Я бы их переварил, – не слишком уверенно возразил Мик.

– Ну, шанс бы у тебя был, – не стал я спорить.

Кесса тему с зародышами развивать тоже не стала. Вспомнила про Олма:

– Но почему? Вроде он был нормальный.

– Не знаю я. Просто не захотел ждать – и все.

Я не стал рассказывать про то ощущение Олма: «Моему брату больно», – чтобы не тревожить друзей раньше времени. Когда я сам ее услышал, эта фраза, никак с Алисой не связанная, сразу же перекинулась на нее. Как будто больно было ей.

– Как мы теперь направление узнаем?

– Последний раз он указывал прямо вперед.

25 день 4-го месяца

Ехать нам пришлось долго. Не один день. «Собако-конь» не требовал ни питья, ни еды, ни отдыха. А вот мы – требовали. И в конце концов произошло то, чего я начал опасаться с тех пор, как спасительная бочка оказалась в наших руках. Еда в ней стала заканчиваться.

– Мы вот едем-едем, а на нас ка-а-ак нападут невпопад, – сказал Мик.

– Из-за угла, что ли?

– Да хоть из-под земли. Мы ведь уже приближаемся… ну, к чему-то.

– Я бы почувствовал…

А если нет? То есть угасание излучения я бы, конечно, ощутил, но что если на нас нападут раньше?..

– Прежде чем закончится поле, на нас не нападут, – возразил я своим же сомнениям.

– Почему? – спросила Кесса.

– Ну… я так думаю.

– Дебил тоже думал.

С этим сложно было поспорить. Минуту я молчал.

– Я не дебил, – решил я уточнить на всякий случай.

– Может быть, – сказала Кесса.

– Теоретически – может быть, – поддакнул ей Мик.

Ничего, я ему еще припомню.

– Ладно, тогда будем почаще щит снима…

Тут нас качнуло. Обо что-то жесткое ударились передние колеса, потом задние. Мик вскочил и врезался головой в щит. Н-да, а если бы он до сих пор был атакующим с обеих сторон?

– Что это?

Я прислушался.

– Брусчатка. – Кесса определила раньше меня. – Гладкая.

– Город?! – удивился Мик.

– Может, просто дорога, – сказала Кесса. – В Аане, в Тавлии многие тракты мощеные…

– Поле закончилось, – сказал я.

Этого ощущения я уже заждался. Давление излучения стало отпускать. На его месте возникла пустота.

Колеса продолжали гулко стучать.

– Снимем щит?

– Давай…

Коснувшись заклинания ладонью, я позволил энергии впитаться. Защита исчезла. Все, как по команде, зажмурились.

– Вы видите что-нибудь? – спросила Кесса, сорвав с головы повязку.

Всегда, покидая узкое место, ожидаешь, что пространство расширится. Подует ветер, появятся звуки, света станет больше или меньше. Когда же ничего не меняется – теряешься.

Я перегнулся за край повозки. Черный камень не спеша утекал назад. Впереди, справа и слева – темнота. Я едва мог разглядеть костлявую спину существа, тянувшего телегу. Я глянул вверх. Темно-серое небо было невыразимо далеко. Пустоту под ним не могло вместить воображение.

– Вон там, – смотрел Мик не вперед, а назад, – какое широкое!

От поля, хоть мы и успели отъехать всего на пару сотен метров, осталась лишь тонкая золотая полоска. С каждой секундой ее все сильнее сжимал мрак. Истончаясь, она уходила далеко на запад и на восток.

Кесса рядом со мной делала что-то странное. Опершись о борт повозки, она махала рукой по темноте.

– Не надо, – дернул я ее за рукав.

– Что?.. – повернулась она ко мне. – Я хотела понять, что там происходит. У меня такое неприятное ощущение…

– А у меня ощущение, что там вообще ничего нет, – сказал я. – Ничего… Лучше не будем проверять.

26 день 4-го месяца

Кесса и Мик спали. Я старательно слушал свои ощущения. Пару раз уже приходило чувство, будто в темноте, справа или слева возникает что-то, но оба раза я не был уверен. Создав черный шар и заставив его светиться, я отправил заклятие в темноту – к краю дороги. Разглядеть невысокий бордюр из все того же темного камня удалось, – потом шар освещал лишь самого себя. Я отвел его метров на двадцать в сторону и, так ничего и не разглядев, притянул обратно.