стены были отключены вплоть до последнего хода, выталкивающего избыточное поле. Преодолев третью стену, Нуль-Гаусс подползла к встроенной в пол управляющей панели и ввела специальный код. Из пола, прямо посреди комнаты, поднялся измерительный зонд.

– Хороший насос, – сказала она по аудиосвязи. – Зонд показывает всего 2800 гауссов.

– Достаточно близко к нулю, чтобы такое поле выдержал шлюз камеры, – добавил Толкатель Электронов. – Готовы к падению?

В ответ на это пресное подобие шутки в волнообразном движении ее глаз проявилось раздраженное подергивание. Должно быть, в прошлом он довел до крика кого-то ее аспирантов, испугавшегося, что ему или ей грозит падение под землю. Теперь он откалывал этот номер всякий раз, когда лифт опускался вниз.

– Я готова к спуску, – отозвалась она, с силой постукивая подошвой по металлической обшивке пола. Ей не вполне удалось придать своей тарабани тон, подобающий «старшему профессору». Сложно произвести солидное впечатление, когда ты полностью обнажена.

– Да, профессор, – отозвался Толкатель Электронов, и лифт начал медленно погружаться вглубь коры.

Внизу процедура обезмагничивания при помощи насосных стен повторилась снова  – на этот раз внутри шлюза, ведущего в слабополевую камеру. Все остаточные магнитные поля выталкивались в лифт, который удерживал их при помощи перемежающихся барьеров из сверхпроводящего материала и обычных проводников. Затем лифт поднялся на поверхность, вытеснив захваченное поле наружу комплекса.

Нуль-Гаусс остановилась у ниши-раздевалки, нанесла на себя немного краски нейтрального цвета, заполнила сфинктеры шестью профессорскими значками, сделанными из выкрашенного под металл пластика, и, наконец приняв достойный вид, выбралась в поле зрения камер, наблюдавших за комнатой изнутри. Потолок здесь был успокаивающего черного цвета. И ей самой, и Пуфику, и растениям было приятно избавиться от давящей тесноты, которая окружала их в лифтовой кабине и шлюзах.

Первым делом она взялась за животных. В трех из девяти отсеков нуль-магнитной камеры содержалось племенные пары основных представителей фауны Яйца, за исключением двух, которым взрослые чила уступали по размеру: задумчивый вялотел и хищный скороход. В лаборатории эти виды были представлены миниатюрными генетическими гибридами размером с крадуна.

В распоряжении Нуль-Гаусс имелось несколько разновидностей крадунов. Помимо трех групп кормовых пород с яркой шерстью и низким интеллектом, которых разводили ради мяса с разными вкусами, здесь были и выдресированные крадуны-пастухи, выведенные с акцентом на умственных способностях. Теперь, с появлением Пуфика, она могла экспериментировать с двумя группами лабораторных особей, специально выведенных с упором на то, что их тела реагировали на внешние изменения аналогично телам самих чила.

В лаборатории ей предстояло немало работы. После долгой, трудоемкой процедуры, которую ей пришлось преодолеть, чтобы попасть внутрь, Нуль-Гаусс не торопилась возвращаться обратно. Работы здесь хватило бы, как минимум, на пару оборотов – и это не говоря о физическом осмотре животных и тестировании их умственных способностей. Ящики с провизией в нише-раздевалке пополнили во время последнего обезмагничивания комнаты, так что подкрепиться во время оборотного пира она могла прямо из этих припасов. Кроме того, кому-то же нужно было проверить качество орехов и плодов, собранных с пищевых культур.

Разрезатель Стали с нетерпением ждал возвращения на полярную орбитальную станцию. Многое изменилось с тех пор, как он был там в последний раз. Он ушел из регулярных войск, получил место в Законодательном Совете объединенных кланов и был выбран для процедуры омоложения. Он и сейчас был вправе носить двухзвездные знаки отличия адмирала, поэтому решил надеть их по случаю визита на станцию.

Дальняя Странница и сама только что завершила свое омоложение и уже собиралась варпнуться обратно в межзвездное пространство. Перед отбытием она пригласила Разрезателя Стали на свой «варп-пир».

Роботизированный глайдмобиль с жужжанием пронесся по обветшалым восточным районам Рая Светила и остановился перед входом в терминал Трамплинного Кольца. Разрезатель вставил магникарту в платежный слот, и глайдмобиль выпустил его наружу. По пути к пешеходной дороге он заметил маленького жилистого юношу, прислонившегося к близлежащей стене; на нем не было ни одного значка, а кожу покрывали шрамы. Его глаза внимательно и в то же время как будто мимохом наблюдали за всем, что происходило вокруг него, а особенно за потоком чила, проползавших через автоматические двери терминала. Сам терминал располагался в неспокойном районе, поэтому Разрезатель Стали быстро перебрался на другую сторону улицы и проследовал в здание через дверь с надписью «ВХОД».

Оказавшись внутри, он немного расслабился и направился к очереди на сдачу багажа, где извлек из телесной сумки свой скромный дорожный набор. До старта трамплина оставалось совсем мало времени, поэтому он протиснулся сквозь столпившихся в терминале чила, двигаясь в сторону мякотного бара. Он уже начал обползать миниатюрную, густо покрытую пятнами самку, которая беседовала с крепкого вида молодчиком, положив на него все свои двенадцать глаз. Внезапно и, похоже, не видя, куда идет, самка отпрянула от здоровяка, и адмирал Разрезатель Стали наполовину увяз в ее крапчатой плоти.

– Прошу прощения, – извинился Разрезатель Стали, пытаясь увильнуть в сторону.

– А я совсем не против, – ответила привлекательная самка, перекинув к нему несколько глаз и коснувшись его верховины парой пятнистых век. – К тому же ты куда симпатичнее вон той грубой подошвы. – Движением глазных стебельков она указала на молодчика, который наблюдал за ними свирепым взглядом. Разрезатель Стали заметил, что пятнистый узор на коже самки покрывал и часть ее глаз. Некоторые из них даже были не темно-красными, а розовыми.

Адмирал попытался освободиться, но самка отрастила несколько усиков и ухватилась ими за его двухзвездные знаки отличия. Еще несколько усиков, скрытых от глаза их телами, принялись щекотать его кожу.

– Хочешь немного порезвиться? – спросила она электронным шепотом, от которого все его тело охватила дрожь. – Я знаю неподалеку тихое и уютное местечко с ковриком.

Разрезатель Стали попытался было отклонить ее предложение, но вдруг вздрогнул от шлепка тяжелого манипулятора.

– Не тронь мою векушку! – вмешался здоровяк, смерив его злобным взглядом.

От шока Разрезатель Стали настолько опешил, что даже не заметил потерю двух звездных значков, которые успела стянуть веснушчатая самка.

– Они у меня! – прокричала она, полным ходом пульсируя к двери с надписью ВХОД. Задира скользил следом за ней.

– Стоять! – крикнул Разрезатель Стали, наконец-то, заметив пропажу значков. Он пустился в погоню. В задней части быстро удалявшегося тела задиры открылся карман, откуда тот извлек палку и стал угрожающе размахивать ей в разные стороны.

– Пососи свои глаза, космит! – завопил он.

– Там лязгун! – предупредила пятнистая самка, когда они уже были неподалеку от