— Юрий сказал бы это в любом случае, — сказал я. — Он не тот человек, который может кого-то похвалить или дать слабину, так что если ты действительно считаешь, что тебе нужно забрать бабушку…

— Нет, все в порядке. Джуди, наша медсестра, может ее забрать, и, кроме того, твой брат прав. Я уже близко, но я еще не готова пируэтить на сцене Бродвея.

Бродвей.

Театров с названием "Бродвей" было несколько. И хотя Клара не уточнила, какой именно, она должна была знать, что у комиссии из Нью-Йорка есть некоторые опасения. Хотя мы с Юрием еще не объявили об этом труппе, вчера мы узнали об их положительном решении предоставить нашей труппе заветное место в своем расписании.

Несмотря на то, что члены комиссии, возможно, изменили свое мнение, они, как и другие, могут оказаться сволочами по отношению к Кларе. Я не хотел, чтобы она шла вслепую. Как танцовщице, ей не нужно было беспокоиться обо всех деловых аспектах, но я также не хотел держать ее в неведении.

— Послушай, — я притянул ее к себе поближе, — мне нужно с тобой кое о чем поговорить. Но я бы не хотел делать это прямо сейчас. — Я решил, что разговор о Нью-Йорке и о том, что сказали члены комитета, лучше оставить на потом, когда Клара не будет выглядеть такой расстроенной. — Может быть, мы встретимся позже, чтобы обсудить это?

Она медленно кивнула, как будто что-то мучило ее разум и ей не нравилась эта идея. У меня вдруг мелькнула мысль, что, возможно, она подумала, что я приглашаю ее на свидание, а это совсем не то, чего она хотела. Как же мне было неловко! Бейкер также рассказал мне, что были истории о том, как она в буквальном смысле слова облажалась… очень сильно, хотя эти истории утихли пару лет назад. Я не был каким-то мудаком, который придерживается двойных стандартов в отношении сексуальной жизни мужчин и женщин. Если они не состоят в серьезных отношениях, мне было абсолютно все равно, сколько у человека партнеров. Может быть, Клара хотела только хорошо потрахаться, а потом захотела жить дальше.

— Это по работе, — быстро сказал я, удивляясь, почему мне кажется, что я только усугубляю ситуацию. — Я хочу сказать, что ты не должна волноваться. Ничего личного.

— О нет, ничего подобного, — быстро успокоила меня Клара. — Хотя… ну, знаешь… твой брат… — При этих словах мое сердце упало. — он предостерегал меня от свиданий с тобой.

Мне удалось сдержать гнев, который мгновенно начал закипать во мне, но я не смог остановить изменение своего тона, когда сказал: — Мой брат не имеет никакого права распоряжаться моей личной жизнью. И хотя то, о чем я хотел с тобой поговорить, на самом деле не имеет никакого отношения к нашей с тобой личной жизни, если ты собираешься его слушать, то я предпочел бы знать это сейчас. — Я был опасно близок к тому, чтобы признаться, насколько глубоко она мне дорога. Но сейчас, в самый ответственный момент, мне было все равно. Я был честен с ней, говорил ей то, что мне было нужно.

— Нет. Я не намерена его слушать, — быстро ответила она. — Я просто хотела, чтобы ты знал. Но я действительно не думаю, что это из-за чего-то, связанного с тобой. Я думаю, он хотел защитить тебя от меня.

Я улыбнулся ей. — Я взрослый человек, Клара. Я не нуждаюсь в защите. Так что, если ты не хочешь, чтобы наши отношения оставались сугубо платоническими…

— Нет! — сказала она так быстро, что мне пришлось усмехнуться. Я решил не исправлять себя. Я хотел сказать "сугубо деловые", но не собирался отступать, раз уж она отказалась от этой возможности.

Она ткнула пальцем мне в грудь. — Я имела в виду, что я взрослая женщина и не собираюсь позволять твоему брату… или кому-то еще указывать мне, что делать, или пытаться отпугнуть меня от того, чего я хочу. Только не снова.

— Это хорошо. Значит, это свидание? — сказал я, не собираясь упускать такую возможность.

Клара наконец-то улыбнулась, и напряжение, казалось, немного спало. — Да, это свидание. — Она соскользнула с моих колен. — Уверена, у тебя много работы, а мне надо потренироваться, пока Юрий не устроил скандал.

Я кивнул, усмехнувшись, представив себе, как мой суровый брат топает ногой или дергает себя за волосы, словно какой-нибудь малыш, закатывающий истерику. Сам факт, что Клара не испугалась этого человека, заставил меня уважать ее еще на одну-две ступеньки. — Да, у меня есть работа. Но я заеду за тобой в семь, чтобы пообедать?

Клара кивнула, направляясь к двери, и покачивание ее бедер приковало мой взгляд к попке, которую я запомнил в мельчайших подробностях. Затем она оглянулась через плечо с ухмылкой, от которой мой член мгновенно удлинился. Эта женщина излучала сексуальное обаяние и, похоже, даже не подозревала об этом. — Не забуть принести мое печенье.

Овсяное, да?

Она засмеялась, ее хвостик покачивался. — Нет. Если мы собираемся танцевать с дьяволом, я не могу допустить, чтобы он подумал, что я испугалась. На дьявольской еде написано мое имя.

— Оно твое, — пообещал я, когда она открыла дверь и вышла в коридор. Только когда за ней закрылась дверь, я вдруг задался вопросом, что она имела в виду, говоря только не снова.

У меня возникли вопросы и по этому поводу, и по поводу того, кого она имела в виду под "кем-то еще". Я достал овсяное печенье и начал есть его, глядя на свой стол и добавляя вопросы в повестку дня на сегодняшний вечер. Сначала мы поужинаем, а потом я позабочусь о том, чтобы получить ответы на все свои вопросы. Скручивая вощеную бумагу вокруг оставшегося печенья, я не мог не усмехнуться, думая о том, что, когда мы останемся наедине, ничто не помешает мне получить требуемую цену, если Клара попытается увильнуть от того, чтобы рассказать мне, что у нее на самом деле на уме. Взяв телефон, я набрал номер и договорился о том, что нас не будут беспокоить во время нашей "встречи", которая, как я был уверен, будет носить очень личный характер.

16

Клара

— Привет, — сказала я, открывая входную дверь, и обнаружила на крыльце Алека с цветами в руках и бутылкой вина, о которой мне не нужно было спрашивать, чтобы понять, что она безалкогольная. — Спасибо, — сказала я, улыбаясь и протягивая обе руки, чтобы освободить его от