я переступил порог комнаты, где проходила встреча с нью-йоркцами, потому что у каждого из них было одинаково суровое выражение лица. Они явно уже были раздражены всем происходящим, что значительно усложняло ситуацию.

— Думаю, мы все знаем, зачем мы здесь собрались, — сказал Джейсон Максвелл, и с его языка потекли разочарование и гнев. — Нам нужно обсудить последнее… пополнение в вашей компании.

— Кто, черт возьми, несет за это ответственность? — добавила Джастин Виггингтон.

Оказалось, что даже бывшие прима-балерины могут отбросить манеры. На мгновение я встретился взглядом с каждой парой глаз-бусинок, которые смотрели на меня, словно пытаясь заглянуть в мою душу.

— Я, — твердо и однозначно ответил я. — Балету Волкова нужен был человек, достойный возглавить труппу, и, потратив время на собственное исследование и не полагаясь на желтую журналистику, я предложил Кларе пройти прослушивание. — Я еще раз окинул взглядом всех присутствующих, понимая, что моя информация попала, по крайней мере, в несколько точек, так как места в креслах поменялись. — Мы гордимся тем, что являемся одной из

лучших трупп в Штатах, и у нас есть потрясающе талантливые танцовщицы. — Я снова сделал паузу, чтобы подчеркнуть: — Клара Симёнева танцевала вокруг каждого из них. Мы не только считаем, что нам чертовски повезет, если она присоединится к нам, но и знаем, что у нее есть потенциал стать одной из ведущих танцовщиц во всем мире.

— Значит, вы решили привлечь в постановку человека, печально известного тем, что он нанес увечья другому, уже довольно известному танцовщику, и выставить нас полными дураками? Женщина, способная покончить с карьерой другого, вряд ли заслуживает шанса улучшить свою собственную, вы так не считаете? — сказал Максвелл.

— А я думаю, что ты не слышал ни одного моего слова, — огрызнулся я.

Несколько удивленных вздохов, вызванных моим ответом, подсказали мне, что я, вероятно, должен извиниться, но этого никак не могло произойти. Конечно, я мог бы съесть выложить все цифры, чтобы показать, какой дополнительный доход она принесла моей компании и сколько она могла бы заработать, если бы ей разрешили танцевать на Бродвее, но это ничего не значило, если они уже решили, что ей не стоит давать еще один шанс. Дело было не в деньгах. Дело было в том, что она облила грязью их драгоценный балет.

Грязь, которую, возможно, невозможно отмыть.

Чушь.

Нет ничего невозможного. Черт, если бы мне нужно было побриться налысо и стать мистером Ебаной Чистоты, я бы так и сделал. Клара доказала мне, что она стоит этих усилий. Теперь моя задача заключалась в том, чтобы убедить мужчин и женщин, чинно сидящих передо мной, что они будут неудачниками, если вынесут свое суждение, не выслушав его до конца.

— Мы проделали весь этот путь в Чикаго не для того, чтобы нас оскорбляли, — сказал Максвелл, отодвигая свой стул.

— Тогда зачем вы приехали? — спросил я. — Простого телефонного звонка о том, что вы ни за что не позволите Кларе ступить на вашу сцену, было бы достаточно, чтобы удержать ее в Чикаго, — сказал я, внезапно осознав истинность своих слов.

Опустив копии электронных таблиц на поверхность стола в конференц-зале, я наблюдал, как они скользят по полированной поверхности.

— Раз уж вы выделили несколько тысяч на авиабилеты, я должен думать, что, несмотря на вашу явную злобу, вы хотя бы немного заинтересованы. Теперь мы можем либо продолжить эту маленькую перепалку, которая является пустой тратой нашего времени, либо вы можете перестать нести чушь, которой вас кормили с ложечки, и выслушать правду о том, что произошло. — Я скрестил руки на груди, оставляя выбор за ними. Прошло несколько мгновений в мертвой тишине, прежде чем Джейсон пододвинул свой стул к столу и потянулся к одной из ближайших к нему копий. Несколько человек последовали его примеру. Я подождал, пока все просмотрят колонки с холодной и жесткой статистикой.

— Данные впечатляют, но это может быть случайностью, — сказал Адам Джефферсон.

— Именно, люди хотят увидеть танцора, который пал от счастья, — добавила Жюстина, ее серебряная голова покачивалась.

— Скандалы могут привлечь внимание на некоторое время, но мир уже забыл о Кларе, — услужливо предложила Андреа Хаусманн.

— И они будут помнить каждую деталь, если она снова появится. Не говоря уже о том, что она может просто исчезнуть. Почему вы думаете, что она не сбежит снова, если дела пойдут плохо? — огрызнулся Максвелл, явно не обрадованный даже малой толикой поддержки в мою сторону.

— Она не сбежит, — сказал голос, прежде чем я успел ответить.

Я оглянулся через плечо и увидел Юрия, не в силах поверить, что он действительно заступается за Клару. Конечно, он разрешил ей танцевать, но он был тем, кто был категорически против того, чтобы Клара присоединялась, и я подумал, что он был бы рад возможности сказать, а я тебе говорил.

— Она больше не та, кем была раньше… кем вы ее считали. Она была хороша много лет назад… сейчас она еще лучше.

— Но вокруг нее так много плохой прессы, — вмешался Джейсон. — Как мы можем не обращать на это внимания? Она может превратить Бродвей в чертов цирк…

— Скажи нам правду, Максвелл, — сказал Юрий, прервав его, и встал рядом со мной. — Ты действительно так считаешь или просто выступаешь в роли рупора для кучки богатых инвесторов, у которых затряслись штаны, когда их маленькая балерина немного оступилась?

Черт! Я был не только шокирован, но и чертовски горд тем, как Юрий подрезал им ноги. Это давало мне ощущение, что я здесь не один. Эти люди старой закалки уважали мнение моего брата больше, чем мое, поскольку он действительно жил в их мире — как бы это меня ни бесило, — так что его поддержка имела первостепенное значение.

— Это упоминание в СМИ может принести больший доход, и вы все это знаете, — ответил я, посылая Юрию самодовольную улыбку. — Позвольте мне быть честным в ответ. Будут разговоры о дерьме, люди будут спорить о нашем решении принять Клару в нашу труппу и о вашем решении позволить ей выступать на такой престижной сцене, но, по крайней мере, они будут говорить о балете. Там будут ее сторонники. Люди, которые хотят увидеть ее успех, и те, кто хочет увидеть ее провал, будут покупать билеты. Неважно, для чего это будет сделано — для того, чтобы осыпать ее оскорблениями или для того, чтобы поддержать ее. Деньги будут лежать в карманах ваших инвесторов.

Конечно, на самом деле я так не считал. Я не хотел, чтобы люди говорили гадости о Кларе, но мне нужно было говорить на языке