вот… – она вытащила из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок. – Я записала, чтобы долго не объяснять.

Мама ухватила листок, развернула и прошлась по списку цепким взглядом.

– Да тут же полный гардероб, включая верхнюю одежду. Он у тебя погорелец, что ли? – изумилась она. – И мерки нормальные ты, конечно, не сняла. Ахмед подгонку наколдует, но сама понимаешь, приличная выйдет сумма…

Мэйр досадливо отмахнулась. Уж что-что, а финансовый вопрос ее давно не волновал. А если Себастьян заартачится – всегда можно сказать, мол, потом отдашь, ты теперь целый пафосный лорд с титулом, землями и счетом в Имперском банке.

– Не беда, ты, главное, подбери ему что-нибудь покрасивее. И нет, мама, «покрасивее» – это не золоченая хрень с воланами в стиле лорда-генерала Эйнтхартена!

– Манеры, дорогая! – строго одернула мама и одарила ее взглядом, полным укоризны. – Но как же я подберу, если в глаза не видела твоего пациента? – простодушно изумилась она, однако в карих глазах мелькнула хитринка. Кажется, Мэйр все же в чем-то заподозрили. – Привела бы его с собой, и всем нам было бы куда проще.

– У него проблемы с контролем силы, – коротко ответила она, не вдаваясь в подробности. – Да и вообще… не положено мне о нем особо распространяться. Ради его же блага.

– Как жаль… – протянула мама и тем же скучающим тоном прибавила: – Дозволено ли твоей недалекой матушке узнать, как выглядит этот особо секретный тип? О, дай-ка угадаю… блондин. Высокий, стройный, самоуверенный и наглющий.

– Откуда ты знаешь? – возмутилась Мэйр, едва не поперхнувшись глотком чая. И уже понимая, что ее развели как малое дитя.

– И впрямь угадала. Боги и богини, видела бы ты свое лицо! – Матушка заливисто, по-девичьи расхохоталась и подцепила ложечкой одинокое земляничное пирожное, лежащее на блюдце. – Горе ты мое ушастое, я тебя знаю. Не будь глупенькой, о простых пациентах так не пекутся. Как и о том, будут ли они одеты «покрасивее».

– Ложь и провокация.

– Так а я о чем? Негоже обманывать свою любимую маму!

– Ну знаешь ли!..

Как и ожидалось, убедить любимую маму в том, что пациент и впрямь всего лишь пациент, Мэйр не смогла. Да она и не надеялась, а посему от дальнейшего обсуждения предпочла увильнуть, выбирая цвета и фасоны для будущего гардероба. Выбирала тщательно и придирчиво, так что в итоге матушка развеселилась пуще прежнего – «Да побойся богов, Мэйраэн, ты бы так о своей одежке пеклась! Ходишь вся черная, как ворона!» – и отправила погулять на часок-другой.

Мэйр, естественно, не стала тратить время зря – дел еще хватало, да и одними тряпками сыт не будешь.

* * *

Проснулся Себастьян с ощущением, что отлично выспался. Прежде он вообще не страдал проблемами со сном, но после переезда в дом Мэйр ему стали сниться кошмары. Утром он практически не помнил, что в них было, но чувство гадливости пополам со страхом его не оставляло.

К тому же он подозревал, что его неспокойный сон (о боги, Себастьян никогда не думал, что будет скучать по влиянию его монстра) нехило так действует и на Мэйр. Та, к счастью, умирать, вспарывать себе живот и делать все те вещи, которые делали остальные при воздействии его силы, не собиралась. Но поутру выглядела так, будто либо пила всю ночь напролет, либо дралась с каким-то чудовищем.

«С моим чудовищем», – скорбно подумал Себастьян.

«Эй, я бы никогда!» – возмутился монстр. И, кажется, даже всерьез обиделся – ему отчего-то претила даже мысль о вреде Мэйр.

Ну хоть в чем-то они с этим злобным подонком солидарны. В последние пару дней монстр был особенно тих, только тоскливо вздыхал при виде вымотанной целительницы, опускался до сочувствия и всячески подталкивал Себастьяна «пожалеть и порадовать нашу фею». Жалость и радость по отношению к Мэйр с его стороны выражались в вещах не совсем пристойных, отчего горело лицо.

«Придумай что-нибудь получше», – огрызнулся Себастьян на очередное предложение потрогать целительницу. Делать с Мэйр что-либо выбивающееся из отношений «целитель – пациент» он больше не собирался.

Пройдясь по дому, он понял, что остался совсем один – Мэйр нигде не наблюдалось, и даже привычно забытой на столе чашки с остатками чая не было. Судя по всему, она ушла совсем рано, даже не позавтракав.

– Надеюсь, не в лес гулять, – проворчал Себастьян, с тоской глянув в окно, за которым вовсю лил премерзкий осенний дождь. – Ну и погодка…

Идея приготовить что-нибудь для гулены-целительницы пришла внезапно, удивив самого Себастьяна. В делах кулинарных он не был силен по понятным причинам, в изысканной кухне тем более. Но кое-что он умел – за десять лет одинокой жизни в лесу чему только не научишься. Даже разбираться, когда можно есть мухоморы без опаски, а какая трава делает изрядно поднадоевших жестких зайцев чуть более съедобными.

За одной из дверей точно была кладовка – Себастьян помнил, хотя сам по дому и кухне в частности особо не бродил. Он наугад открыл одну из них и тут же едва не оказался погребен под многочисленной домашней утварью в виде тряпок, ведер и Бездна знает чего еще. За второй дверью, спрятавшейся в небольшой нише, что-то подозрительно шуршало.

«Крысы, что ли?» – скривился Себастьян, с неохотой кладя руку на резную ручку.

«Ой, ну надо же, жуткий маг-убийца боится крыс?» – ехидно поинтересовался монстр.

«Заткнись».

Заранее сморщившись и вооружившись стоявшей в углу метлой, Себастьян распахнул дверь… и первым делом увидел вовсе не припасы. А огромные золотистые глаза на черной морде. Внушительных размеров лохматый кот смерил его насмешливым взглядом и как ни в чем не бывало вернулся к своим делам. А именно – к пожиранию говяжьей вырезки, которой хватило бы на четверых. Себастьян, как ни пытался, не мог припомнить, чтобы видел его тут прежде. Но что-то мешало замахнуться метлой и прогнать шерстяное чудище, и теперь он попросту смотрел, как оно уничтожает мясо.

Пауза затягивалась.

– Что тебе нужно, человек? – осведомился кот таким надменным тоном, что бородатому пижону Дориху и не снилось. Да и выглядел он попредставительнее всяких там лордов – здоровенный такой котяра с суровой массивной мордой, почти шарообразный – потому как раскормленный и длинношерстный. Шерсть у него была ухоженная, лоснящаяся, будто кота только-только вычесали щеткой. – Ты немой, человек? Ежели нет, то изволь отвечать, когда я обращаюсь к тебе!

Похоже, лечение все же не пошло впрок. Иначе какого такого демона с Себастьяном беседует гребаный кошак? С надеждой, что галлюцинация исчезнет, он захлопнул дверь, досчитал до десяти, для порядка прислушался к собственной магии и