При его ближайших преемниках юное нормандское государство подверглось великой опасности. Вильгельм, сын и преемник Рольфа, воспитывался среди монахов и сначала обнаруживал слабый, непостоянный характер. Он жил в большой дружбе с французами и многих из них принял в свой совет.[78]

Это не понравилось норманнам, которые начинали опасаться, что у них отнимут земли, розданные им прежде. Они возненавидели Вильгельма и говорили, что он больше француз, чем норманн. Один вождь, по имени Риульф, стал во главе недовольных. Они согласились взаимно защищать свои владения и, для большего усиления и безопасности, направили посольство к герцогу с требованием, чтобы он уступил им землю между Сеной и Риллем. Вильгельм ответил, что не может отдать им эту землю; зато надарит браслетов, панцирей, поясов, шлемов, красивых лошадей и в золото оправленных секир и мечей, если они останутся его верными приверженцами, во всем станет слушаться их совета, у него будут общие с ними враги и друзья.

Еще больше ободренные этим ответом и опасаясь, что не хочетт ли герцог усыпить их обещаниями, недовольные собрались и пошли к Руану. В испуге Вильгельм предложил им еще больше земли, нежели они требовали сначала. Риульф ответил, что они не признают Вильгельма герцогом; пусть он оставит Руан и отправится во Францию к своей родне и друзьям, в противном случае они возьмут приступом город и не пощадят никого, ни даже самого герцога. Дрожа от страха, Вильгельм с телохранителями и вельможами ушел на гору за Руаном, откуда можно было видеть войско бунтовщиков.

Нашедши их многочисленнее своего войска, он сказал Бернгарду Датчанину, главному вождю и советнику своему, чтобы тот отправился к его двоюродному брату, графу Сенлис, попросил у него помощи и, вернувшись с ней назад, истребил этих бунтовщиков до последнего со всем их родом. «До реки Эпте я последую за тобой, — отвечал Бернгард, — но не пойду во Францию; я прежде воевал там вместе с твоим отцом и перебил много франков; их потомки еще живы и неласково посмотрят на нас. Неужели для тебя лучше вести бесполезную жизнь в презрении, питаясь милостыней, нежели управлять твоей землей и защищать? Я и мои товарищи с тобой не поедем. Скорее мы сядем на корабли, отправимся на север и поищем себе князя и защитника, достойного править таким герцогством. Женоподобный человек! Тебе не царствовать над нами долее, потому что боишься смерти от руки врагов».

Эта речь пристыдила и рассердила Вильгельма, однако ж образумила. Он объявил, что примет над своими начальство и нападет на неприятеля. Триста человек тотчас ударили в щиты в знак того, что готовы идти с ним на смерть. Мятежники после прежних переговоров не ожидали каких-нибудь сильных мер от Вильгельма. Но в ту минуту, когда всего менее ожидали нападения, Вильгельм и Бернгард Датчанин, во главе отборного войска, бросились с горы, истребляя на пути все мечом и копьем, вогнали один отряд в Сену, рассеяли прочие, разрушили палатки и одержали решительную победу.

Такой успех вместе с прежним происшествием спасительно повлиял на Вильгельма, пробудив усыпленные в нем добрые и благородные качества: с тех пор он стал способным правителем и снова приобрел любовь и уважение норманнов. Молва о его значении и храбрости собрала вокруг него множество ратных людей из Скандинавии, Англии, Ирландии, Фландрии, Бургундии и со всей остальной Франции. Герцог Лотарингский, Генрих, описывал Оттону I, королю Германии и потом императору могущество Нормандского герцога: «Никто, — говорил он — не мог сравняться с ним: он окружен был дворянами и знатными людьми и сверх того имел бесчисленное множество подручников и рабов, обедал на золотых блюд и пил из золотых кубков; ни убийства, ни грабежа, ни воровства не случалось в его земле; все жили в безопасносности, мирно и согласно друг с другом».

В конце 942 или в начале 943 года Вильгельм коварно был убит на островке речки Соммы, недалеко от Пекиньи. Там находился он по случаю мирных переговоров с графом Фландрским, Арнульфом, против которого помогал графу Понтье. Виновником убийства был граф Вульф. Единственный сын Вильгельма, Ричард, был восьмым по смерти отца. Когда Нормандия осталась без правителя, многие воспользовались этим случаем, чтобы раздробить ее. Внук Роберта Сильного, Гуго, названный Великим, граф Парижский и герцог Бургундии и Орлеана, самый сильный и богатый владелец Франции, вторгся с войском в Нормандию. Бретанские князья, Аланус и Беренжер, так-же сочли это время удобным для возвращения Бретани независимости от Нормандии; каждый старался присвоить себe что-нибудь из великой прекрасной земли герцога Нормандского. Людовик IV, король французский, сын Карла Великого, прибыл в Руан, как будто для принятия присяги для нового правительства, но таил в уме другие замыслы, хотел присоединить Нормандию к французской короне. Этой цели он старался достичь хитростью.