С сильным войском поплыл он далее по Сене до Архаса (Пон-де-л'Арш). В то же время другие полки норманнов плавали по Луаре и Гаронне, так что в их власти находились в одно время все значительные реки Франции. Карл Простой пошел на Рольфа с сильным войском. Оно расположилось на реке Эре, впадающей в Сену недалеко от Пон-де-л'Арша. Райнольд, герцог Франции и Орлеана, и вождь французского войска, спрашивал мнение Гастинга, как избавиться от этого врага. Гастинг был природный норманн, поселившийся во Франции и, как владелец Шартра,[65] примкнувший к войску со своим вспомогательным отрядом. Он советовал вступить в переговоры и выбран был посланником к норманнам, вместе с двумя другими, понимавшими их язык.

Норманнский стан находился на другом берегу Эры. Переговоры велись таким образом, что на одном берегу стояли французские уполномоченные, а на противоположном — норманнские. Гастинг кричал с берега норманнам, спрашивая, что они за люди и зачем пришли сюда. Ему отвечали, что они северные люди, а пришли для покорения Франции.

— Кто начальник? — спрашивал далее Гастинг.

— Все они имеют равную власть, — был ответ.

— Слыхали ли они об их соотечественнике Гастинге, который в прежние годы ходил с сильным войском во Францию?

— Рассказывают, — отвечали ему, — что он храбро и славно начал, но кончил с небольшой выгодой и славой.

Несмотря на то, Гастинг продолжал:

— Не желают ли они признать власть короля французского и получить от него владения?

Они отказались, говоря, что не хотят никому подчиняться, пока в состоянии владеть оружием, и мечом завоюют страну. «Что же они хотят делать?» — спросил Гастинг. Они отвечали, что не намерены никому давать отчета, и ушли с берега.

Во французском стане рассуждали, отважиться ли на сражение; Гастинг не советовал, узнав, что норманнское войско состоит из молодых отборных людей. Ротланд, знаменосец во французском войске, заподозрил его в тайной приверженности к землякам и сказал, что волков не травят волками, а лисиц — лисицами. Рассерженный Гастинг объявил, что не будет больше участвовать в совещании об этой войне. Французское войско выступило и перешло на противоположный берег реки. Рольф, ожидавший нападения, обвел стан валом с одним широким и большим входом. Через эти ворота старались ворваться французы, Это было напрасно. Норманны отразили нападение, Ротланд-знаменосец пал, Райнольд и Гастинг со всем войском и вождями бежали.

Не опасаясь более неприятеля, Рольф также покинул той стан, поднялся еще далее вверх по Сене, внезапно напал на Мелюн, взял его, избил всех знатных граждан, ограбил город и всю окрестную страну. Райнольд не мог спокойно сносить позора своего бегства на Эре и, собрав опять войско сильнее прежнего, напал на Рольфа в другой раз. Искусно поставив свой отряд в боевой порядок, Рольф прорвал ряды французского войска, уничтожая все, и нанес ему жестокое поражение: герцог Райнольд был убит в бегстве; множество отведено в плен на норманнские суда.

Рольф вторгся в Бургундию и дошел до Сен-Флорентина на реке Армансоне, в Шампани, но там проиграл сражение с Ричардом, герцогом Бургундским, и воротился на Сену. Он оставался в области Парижа, когда дошло до него, что город Байе (в Кальвадосском департаменте, в Шампани) дурно укреплен: он быстро двинулся туда и осадил город; но жители оборонялись храбро и взяли в плен Бото, одного из знатных норманнских вождей. Рольф послал в город с предложением перемирия на один год за освобождение Бото. Предложение было принято. Рекою Сеной въехал он в реку Марну, взял Мо и прошел по стране до Маасa. Когда срок перемирия с городом Байе кончился, Рольф спустился на своих маленьких судах вниз по Сене и нечаянным нападением взял город. Беренгар, граф Байеский, пал при защите этого места. По северному обычаю, Гольф женился на красивой дочери графа, Попе, и вернулся в Руан, где было его главное пребывание.

Здесь владел он всей окрестной страной; начал укреплять многие места и вообще принимал все меры для безопасности и прочности поселения. Христиане спешили толпами подчиняться его законам: владычество язычника, под защитой которого обеспечивалась их жизнь и собственность, они предпочитали власти христианского государя, бывшего не в состоянии оборонять их. Порядок и тишина начали процветать в этой стране, более всех пострадавшей от норманнского разорения и от того, большей частью, запустевшей и покинутой. Французы и скандинавы, христиане и. язычники жили в согласии под управлением северного вождя и в хороших взаимных отношениях, спокойные и безопасные.

Геривей, архиепископ Реймский, усердный ревнитель обращения норманнов в христианство, сообщил архиепископу Руанскому, Витто, рассуждение в 23 главах о том, как надобно поступать относительно тех норманнов, которые один или несколько раз крестились, но тем не менее возвращались к прежним языческим обычаям; убивали священников и других христиан, приносили жертвы идолам, учреждали пиршества при жертвоприношениях. Геривей, по примеру папы Иоанна IX, советует поступать в этом случае кротко и осторожно. Папа замечал, что для этих новых христиан нельзя употреблять церковные наказания, потому что они не очень просвещены и не привыкли к принуждению, оттого и следует обходиться с ними кротко и снисходительно, не раздражая их на жесткие поступки. Такими средствами духовенство старалось обратить к миролюбию этих северных варваров и. присоединить их к христианству, потому что не было сил для сопротивления им. Это стало особенно необходимым, потому что они до того усилились, что начали уже укрепляться и отводить себе жилища в государстве.

Никто не мешал им. Французам наскучило вооружение новых войск против них: до такой степени упало мужество французского народа от бесполезной войны. Норманны, со своей стороны, занимаясь устройством новых поселений, кажется, держали себя спокойно некоторое время. По крайней мере, летописи долго не говорили о норманнских нашествиях, исключая места на Луаре, где посетили они города Тур и Амбуаз и разрушили мост на этой реке. Пользуясь спокойствием в государстве, церковные отцы собрали собор в Троле, в Суассонской области. Собор открылся жалобами на великие успехи норманнов; изображали печальное состояние монастырей, частью сожженных и разрушенных, частью огабленных и обнищавших; находили причиной этого бедствия грешную жизнь христиан, изнурявшую их силы, оттого-то они и не могли сопротивляться язычникам, но всегда бывали принуждаемы бегать от них.

Между тем как отцы церкви изливали свои сетования и думали о средствах против зла, Рольф делал приготовления к великому решительному походу. Кажется, что он пользовался уважением у всех норманнов во Франции и руководил их замыслами, или, может быть, вожди различных северных полчищ сговорились на общее предприятие — потому что после отдыха нескольких лет все они снова приходят в движение, вдруг поднимаются в поход на Луаре, Гаронне, Сене и все направляют путь во внутренние области Франции. Такое общее движение, казалось, имело определенную цель — завоевание Франции.[66] Карл Простой был в таком страхе, что обратился к архиепископу Руанскому с просьбой уговорить Рольфа на трехмесячное перемирие. Король объяснял свою нужду архиепископу в следующих словах: «Ежедневно теряем множество людей; города и деревни разоряются; никто не жнет, не сеет; государство гибнет. Скажи Рольфу, что я дам ему великие владения и богатые дары, если он захочет сделаться христианином».