Вторая отличительная черта войны на море, которая относится к коммуникациям, не столь явно выражена, но ничуть не менее важна. Она связана с линиями коммуникаций, поскольку они имеют тенденцию определять операционные направления. Это простой вопрос дорог и препятствий. В сухопутной войне мы можем определить с определенной степенью точности пределы и направления возможных передвижений противника. Мы знаем, что они определяются главным образом наличием дорог и препятствий. Но на воде не существует ни дорог, ни препятствий. На поверхности моря нет вообще ничего, что могло бы помочь нам установить местонахождение противника и направление его движения. В эпоху парусного флота направление движения в какой-то степени ограничивалось преобладающими ветрами и исключением невозможных курсов, но с появлением пара даже этих подсказок не стало. Теперь свободу движения по морю не ограничивает практически ничто – главное, чтобы хватило топлива. Следовательно, при наличии желания нанести удар по противнику вероятность пропустить его на море намного выше, чем на суше, а шансы, что противник, которого мы активно ищем, чтобы навязать бой, попросту уклонится от встречи, становятся таким серьезным препятствием в наступлении, что поневоле станешь относиться к максиме «искать вражеский флот» с большой осторожностью.

Трудность возникла в момент рождения идеи. Ее можно проследить – во всяком случае, в отношении современной войны – до известной оценки сэра Фрэнсиса Дрейка в год, когда Непобедимая армада потерпела поражение. Эта памятная депеша была написана, когда возникли острые разногласия, касающиеся того, стоит ли задержать британский флот в своих водах или лучше выслать его вперед к берегам Испании. Цель противника представлялась крайне неопределенной. Никто не мог сказать, ожидать ли удара в Канале, Ирландии или Шотландии. Ситуация осложнялась тем, что испанская армия вторжения находилась в полной готовности к переправе на фламандском берегу и существовала возможность совместных действий с Гизами из Франции. Дрейк считал, что проблема будет решена, если британский флот займет позиции в районе порта отправления кораблей Непобедимой армады. Понимая степень риска, к которому приведет такое решение, он подкреплял свои чисто стратегические соображения моральными умозаключениями о важности момента. Но только правительство с этой точкой зрения не согласилось, но не по причине, как обычно утверждают, малодушия и отсутствия стратегического чутья, а потому, что шансы Дрейка потерять контакт с противником были очень велики, и корабли Непобедимой армады вполне могли уйти из порта до того, как британский флот выйдет на предлагаемые позиции.

Третий элементарный принцип – это идея концентрации усилий, и третья характеристика войны на море, которая дисгармонирует с ней, заключается в том, что флот должен не только выигрывать сражения, но и защищать торговлю. В сухопутной войне, во всяком случае, с тех пор, как разорение и опустошение части территории противника перестало считаться общепризнанной стратегической операцией, нет соответствующего отклонения от чисто военных операций. Бесполезно повторять, как это делают пуристы, что защита торговли не должна отвлекать от основной цели. Мы должны учитывать реалии войны, и опыт давно показал, что уже только по экономическим причинам, не говоря о давлении общественного мнения, никто и никогда не мог себе позволить полностью игнорировать такие отклонения. Финансовый аспект в войне является настолько важным, что поддержание торговли чаще всего не только не игнорировалось, но ставилось во главу угла. Даже в лучшие дни англо-голландских войн, когда все планы строились на игнорировании торговли противника как цели, англичане частенько были вынуждены защищать свою собственную торговлю, причем с весьма сомнительными результатами.

Не больше пользы может принести заявление, что единственный надежный способ защитить свою торговлю – уничтожить вражеский флот. Если говорить о формулировке принципа, это трюизм, и никто не станет его оспаривать. Как критерий практической стратегии он неверен, потому что здесь снова заявляет о себе первое отклонение. Что вы должны делать, если противник не намерен позволить вам уничтожить свой флот? Вы же не можете оставить свою торговлю открытой для рейдов кораблей противника, пока ожидаете возможности атаковать; и чем больше вы концентрируете свои силы и усилия для обеспечения желаемого решения, тем более вы подвергаете свою торговлю опасности спорадических действий со стороны противника. В результате вы далеко не всегда вольны принять план, рассчитанный на навязывание решительных действий противнику. Возможно, вы будете вынуждены занять не самую выгодную для себя позицию, а ту, которая даст вам реальный шанс установить контакт в благоприятных условиях и одновременно обеспечить разумную защиту для ваших торговых путей. Отсюда и максима, гласящая, что вражеское побережье должно стать нашей границей. Это не чисто военная максима, как та, что говорит о поиске вражеского флота, хотя их нередко считают взаимозаменяемыми. Обычно выбор наших позиций на вражеском берегу диктуется нуждами защиты торговли в той же степени, что и стратегическими соображениями. Ведение строгого наблюдения вблизи портов противника никогда не было самым многообещающим способом навязать врагу решительные действия – мы знаем мнение Нельсона по этому вопросу. Но это наилучший и часто единственный способ обеспечить свободу мореплавания для наших судов и для операций крейсеров против торговых судов противника.

Пока нет нужды детализировать все эти, безусловно, важные моменты. Когда мы перейдем к рассмотрению методов войны на море, они наберут силу и обретут ясность. Уже было достаточно сказано для того, чтобы обозначить мели и предупредить нас, что, как бы восхитительно ни было сконструировано плавсредство, которым нам предлагают пользоваться военные стратеги, следует соблюдать осторожность в судовождении.

Но прежде, чем переходить дальше, необходимо упростить то, что перед нами, попытавшись сгруппировать сложное многообразие военно-морских операций, придав им удобоваримый вид.

II. Типичные формы военно-морских операций

В ведении войны на море все операции можно разделить на два больших класса в зависимости от цели. Первые стремятся получить или оспорить господство на море, вторые – использовать имеющийся контроль над коммуникациями, независимо от того, достигнуто полное господство или нет.

На логической и практической разнице между этими двумя видами военно-морских целей, как мы видели, основывался состав флотов в эпоху парусного флота, когда войны на море были почти беспрерывными и определяли расстановку сил в мире. Во всяком случае, в этот период двойственная концепция лежала в корне военно-морских методов и военно-морской политики, а поскольку она является также логическим выводом из военной теории, мы можем спокойно взять ее в качестве базы для анализа ведения военно-морских операций.

На практике, конечно, редко можно категорически заявить, что любая военная операция имеет лишь одну четко определенную цель. Боевая эскадра, первоначальной функцией которой является обеспечение господства, часто размещается таким образом, чтобы иметь возможность осуществлять контроль; и наоборот – крейсерские линии, предназначенные, в первую очередь, для осуществления контроля над торговыми путями, как правило, считаются сторожевыми отрядами боевого флота, сообщая ему сведения о передвижении боевых эскадр противника. Так Корнуоллису во время блокады Бреста нередко приходилось ослаблять «хватку», чтобы прикрыть прибывающие конвои от нападений рейдеров. А когда лорд Бархам поинтересовался у Нельсона его взглядами на крейсерский патруль, адмирал ответил следующее: «Корабли, выполняющие эту работу, не только предотвратят грабежи каперов, но и заметят все эскадры противника, которые пройдут мимо. Разведывательные данные будут быстро переданы, и противник будет находиться под постоянным наблюдением». В соответствии с этим лорд Бархам издал инструкции для командиров конвоев. В обоих случаях два класса операций накладывались друг на друга. Однако для аналитических целей разница весьма важна. Она поможет получить четкое представление о проблеме.