под любовью, как ты ее выражаешь, как ты ограничиваешь меня под предлогом заботы, как устанавливаешь дресс-код, которому я должна соответствовать во время встреч с людьми, – ничего этого я совершенно не хочу. И тем не менее мы продолжаем все делать по-твоему. Ты хоть представляешь, как меня это душит? Так кто из нас настоящий эгоист?

– Ладно, понял. Но не сожалей потом, когда будешь в одиночестве умирать в доме престарелых, – я был слишком взбешен, поэтому бросил эту глупость.

– Давай сегодня разойдемся на этом. Пока.

Даже не дрогнув, она равнодушно вышла из машины. Я должен был выйти за ней и остановить или хотя бы позвонить, чтобы она задержалась, но не сделал этого. Я почувствовал, что теперь между нами все по-настоящему кончено.

А что, если словами «Давай сегодня разойдемся на этом» она хотела сказать «Давай сегодня разойдемся навсегда»? Значит, она первая предложила мне расстаться? Значит, я не должен ей миллион вон? Такие приземленные мысли проносились у меня в голове.

Сидя за рулем, я кисло усмехнулся. И чем я занимался эти месяцы, пока был с ней?..

* * *

В тот солнечный выходной день идти мне было некуда, делать – нечего, и я остался один.

Позвать друзей после такого скандала я не мог, да и, честно говоря, не хотел с ними встречаться. Несмотря на острое желание посидеть с кем-то и выпить, мне пришлось вернуться домой.

Мама тихо вошла в мою комнату и сказала:

– Отец твой сегодня в Тэгу поехал. У его приятеля младший женится. Ему и двадцати пяти еще нет – куда это годится? Превышает скорость. Куда катится мир!

– Да…

Она сказала: «Куда катится мир!» – но с таким взглядом и интонацией, будто и правда желала ему скатиться в тартарары. Я заметил это, но отвечать что-либо внятное сил не было.

– Если завтра он приедет и ни с того ни с сего начнет тебя ругать, отнесись с пониманием. Можешь просто уйти куда-нибудь заранее. Как раз выходной – сходи на свидание, ладно?

– Понятно.

Честно говоря, мне ничего не было понятно, но я согласился.

Одно за другим вспоминались лица: лица друзей, возмущенных каждым ее словом; ее лицо, когда она высказала мне все в машине; лицо критикующего меня отца. Я сидел на кровати и смотрел в пустоту. Мама собралась выйти из комнаты, но я ее остановил.

– Слушай, мам, помнишь, мы как-то говорили о…

14. Снова на Кванхвамуне

– Здравствуйте.

В последние выходные перед Рождеством, когда случается больше всего свиданий вслепую, я отправился на встречу с «красивой и порядочной» дочерью учителя – приятеля моего отца. Или правильнее было бы назвать это смотринами?

На самом деле я уже жалел, что сгоряча согласился пойти. Прежде всего из-за фотографий. Поскольку свидание организовали родители, я не мог просто попросить ее прислать селфи. Ведь шел знакомиться с этой девушкой в первую очередь как с личностью. Да и если бы даже я получил снимок заранее и мне вдруг не понравилась ее внешность, все равно не смог бы все отменить под таким предлогом.

Следующим разочарованием стало место свидания. Девушка предложила встретиться на Кванхвамуне. Мне абсолютно туда не хотелось, но она сказала, что в субботу ей нужно ехать туда на свадьбу и было бы неплохо встретиться в том же районе сразу после церемонии. Не мог же я заявить, что у меня плохие ассоциации с этим местом.

С тех пор как мы расстались на свадьбе Кихёна, от нее я не получил ни весточки. С одной стороны, я хотел предложить ей сделать паузу в отношениях, но с другой – первым не писал. И она не писала. К тому же я был уверен в нашем разрыве и по другой причине. На следующий после свадьбы день она отправила мне остатки долга за ремонт компьютера. Не написала даже сообщения – просто перевела деньги, и всё.

Если быть честным, между нами оставался еще один нерешенный финансовый вопрос, и я даже думал написать ей по поводу миллиона вон. Однако понимал, что на этот раз обсудить все так же весело, как раньше, не получится. И вообще, раз она не начала этот разговор первой, значит, и вовсе не рассматривала меня как источник получения выгоды.

Все-таки она как была, так и осталась странной. Я же старался изо всех сил, но так и не смог до конца оправиться после унижения перед друзьями. Глядя на нее, ничуть не изменившуюся за время наших отношений, более того, совершенно не собиравшуюся меняться и абсолютно не заботившуюся о своем будущем, я решил прекратить отношения. Как говорится, насильно мил не будешь.

Лучше сделать и пожалеть, чем жалеть о несделанном. Я молодец. Отныне мне больше никогда не придется брать на себя груз перевоспитания феминистки. Просто осознавать это – само по себе неплохая награда.

– О, здравствуйте!

Как бы то ни было, с дочерью отцовского приятеля мы встретились на Кванхвамуне. Я впервые пришел на свидание с женщиной, даже фотографии которой не видел, поэтому боялся ее не узнать. Но должен признать, было довольно интересно пытаться отыскать друг друга в толпе по одной только черной куртке.

Я особенно не надеялся на то, что девушка будет привлекательной, но она оказалась довольно красивой. Если честно, я был благодарен уже за ее длинные волосы, макияж и юбку. Неужели на мне так сильно сказались последние несколько месяцев?

По дороге в ресторан, столик в котором я забронировал заранее, мы вели неловкую беседу. Она – офисная работница, моложе меня на три года.

– Немного странно даже оттого, что встречу организовали родители.

– Да, но, с другой стороны, так надежнее и безопаснее, – уверенно ответила девушка.

Услышав слово «безопаснее», я опешил: неужели она тоже натерпелась от «всяких сумасшедших»? Дыхание перехватило. Но ее следующие слова успокоили меня:

– Я ищу партнера для брака. Не хочу тратить время на несерьезные отношения.

Да, вот он! Мир, в котором я жил до роковой встречи на митинге.

В последние выходные перед Новым годом на Кванхвамуне было очень людно, поэтому я выбрал итальянский ресторан ближе к району Содэмун и в итоге остался очень доволен – и еда, и атмосфера оказались на высоте. Хорошо, что я внимательно изучил отзывы.

Пока мы разговаривали, я замечал, насколько женственна моя новая знакомая. Она сказала, что ее хобби – кулинария и что она любит готовить для семьи и друзей. Если я шутил, она прикрывала рот и смеялась. К тому же она явно была прозорливой и хозяйственной. Умная, не слишком сексуальная, но милая и спокойная.

Я мог легко представить будущее с такой женой. Ничего в ее образе не казалось неуместным и не нарушало идеальной картины. По сравнению с усилиями, которые мне приходилось прикладывать в отношениях с ней, – просто небо и земля.

В ресторане мы в целом неплохо пообщались, я, разумеется, оплатил счет, а девушка поблагодарила за прекрасный ужин.

– Давайте теперь я угощу вас кофе, – предложила она. – Тут неподалеку есть хорошее кафе, если вы, конечно, не против…

– Спасибо. Я, наоборот, очень даже за.

Судя по всему, я тоже ей вполне приглянулся, поэтому грех было отказываться от предложения. Я шел за ней, смотрел на худощавые бедра и пытался представить, насколько она хороша в постели. Нет, разумеется, специально я об этом не думал. Просто такой бессознательный поток мыслей.

Вдруг послышался шум. Я поднял взгляд и увидел, что по перекрытой дороге двигалось шествие.

– Сегодня что, какой-то митинг?

– Похоже на то.

Все-таки митинг. Даже мысль об этом казалась невыносимой. Если не в поддержку Пак Кын Хе, значит, точно что-то про аборты или скрытые камеры. Вот заняться больше людям нечем. Тут я услышал женские голоса:

– Преступнику – тюрьма, жертве – нормальную жизнь!

– Чего они хотят? – спросил я.

– Несколько дней назад одного политика оправдали в деле MeToo… Думаю, с этим связано.

Да, припоминаю, что видел заголовок в новостях, но подробностей не читал. Во-первых, был занят, а во-вторых, рядом со мной больше не было той, которая рассказывала мне подробности таких происшествий.

– Так много народу….

Митингующие как раз перешли дорогу на нашу сторону и стали двигаться параллельно. Я согласился со словами своей спутницы и посмотрел на толпу.

Высокая женщина, низкая женщина, женщина с большим лицом, маленькая женщина, женщина с собранными волосами, женщина с распущенными, женщина в возрасте, молодая женщина – огромное количество разных женщин. Они громко скандировали лозунги:

– Суд, который защищает преступника, – соучастник преступления!

– Хватит терпеть! Пора разнести их!

И тут я увидел в толпе ее. Она шла и что-то кричала. Людей было слишком много,