– Берите пиццу, – посоветовала официантка, – вот эту, с ананасами, там теста поменьше. Вина?

– Я за рулем! – торжественно проговорил Жоржик.

Лиза пила спиртное очень редко – от него голос становится хриплым, так что она тоже отказалась.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – спросила она, отпивая глоточек ледяной минералки.

И плавно повела плечами, и чуть повернула голову, и посмотрела таким глубоким, проникновенным взглядом, что Жоржик, засмотревшийся на оживленную компанию девиц в конце зала, тут же обратился к ней взором и далее смотрел только на нее. Ну, до чего же предсказуем, черт бы его взял совсем!

– Я… – заблеял бывший Аннин любовник, – понимаешь, я… Анна мне очень нужна!

«Тут он не врет, – сообразила Лиза, – Анна ему действительно нужна, судя по тому, что он выбрал эту забегаловку, денег у Жоржика негусто. Дала ему его мадам пинок под зад, вышвырнула на улицу, хорошо хоть, машину не отобрала. Поделом, конечно, мерзавцу, господи, ну что Анна в нем нашла?!»

При этом лицо у Лизы было самое сочувственное, она даже слегка коснулась руки Жоржика.

– Никто не знает, где сейчас Анна, – сказала она, – возможно, спряталась где-то и зализывает раны.

Она вовсе не собиралась рассказывать этому недоумку всю подноготную.

– Извини, что я вмешиваюсь, – продолжала она, – но ты сильно ее обидел.

– Да, я знаю, – Жоржик повесил голову, – я совершил большую ошибку и понял это только теперь.

«Когда деньги кончились», – ехидно подумала Лиза, а вслух спросила мягко:

– Как же все получилось? Поделись, расскажи мне все, тебе станет легче.

Она рассердилась, что не смогла скрыть фальшь в голосе, но Жоржик, разумеется, ничего не заметил. Он приободрился, закусил кусок пиццы и начал рассказывать.

Как любая женщина, Лиза точно знала, что мужчина может говорить о себе, любимом, сколь угодно долго, ему это никогда не наскучит и не надоест.

– Это случилось на корпоративе. Анна была занята репетициями «Отелло», пропадала в театре день и ночь, а я… ну да, я веду иногда корпоративы для заработка, что тут такого? Этим сейчас все зарабатывают, чистым искусством сыт не будешь!

«Врет, – поняла Лиза, – кто ж такому ослу даст корпоратив вести? Скорей всего, он на подхвате был. К примеру, если лотерея какая, он шары подает или еще что-то похожее».

– А чей корпоратив-то был?

– Ну, ее, Кацупы, фирма что-то отмечала.

– Кацупа – это…

– Ну да, она, Татьяна Кацупа, моя самая большая жизненная ошибка! – Жоржик продолжал с аппетитом лопать пиццу, причем явно уже не свою порцию.

– А как же ее фирма называется? – Лиза продолжала гнуть свою линию.

– Ой, как же… окси, бокси… «Оксидентал», вот! – победно выкрикнул Жоржик и надолго присосался к стакану с водой. Видимо, у него пересохло во рту от умственного усилия.

– Точно «Оксидентал»? – переспросила Лиза. – Как-то это больше на зубную пасту похоже.

– Какая паста! – возмущенно перебил ее собеседник. – Говорю – большая, серьезная фирма, и она, Кацупа, ее все так зовут, так вот она там – самая главная!

Искусно перемежая свои вопросы легкой лестью и подсовывая Жоржику остатки пиццы, Лиза довольно быстро выяснила, как все случилось.

Эта самая Кацупа положила на Жоржика глаз сразу же, как только увидела его на сцене. И, не тратя времени, тут же его купила. Отвезла к себе домой, дала денег, подарила машину и обещала в ближайшем будущем спонсировать какой-нибудь сериал на телевидении, чтобы Жоржику дали там главную роль. Но поставила условие, чтобы он был только с ней, только с ней и больше ни с кем.

И он согласился, потому что…

Тут Жоржик замялся, и Лиза сказала, что все мы делаем ошибки. Он успокоился и продолжил рассказывать, как позвонил и сообщил Анне, что между ними все кончено, как она сначала не поняла, а потом начала названивать ему и посылать эсэмэски.

«Скотина какая!» – подумала Лиза.

И потом Кацупа прочитала в его телефоне сообщения Анны и устроила ему допрос с пристрастием, почище полицейского.

Она не поверила в его версию, что Анна – просто его сумасшедшая поклонница, и сказала, что все уладит, есть у нее для этого специальные люди.

«Ну ты и сволочь!»

И они, эти люди, встретились с Анной и дали ей понять, чтобы она оставила его в покое. Нет, не били, но у них есть свои методы. И после этого Анна больше не звонила.

«Еще бы, они ее запугали и унизили, ноги об нее вытерли. Тогда она и стала пить. И озлилась на весь мир. И согласилась на предложение Федорина».

А потом, продолжал Жоржик уныло, Кацупа стала злая и озабоченная, занималась только собственными делами и все время забывала про сериал. А когда Жоржик напомнил о ее обещании, она разозлилась, затопала ногами, обозвала его разными нехорошими словами и велела убираться на все четыре стороны по-хорошему, пока она не отдала приказ своим людям попортить его морду. И тогда он понял, что Кацупа была его большой жизненной ошибкой.

Лиза заметила, что пицца кончилась, и в кафе стало нечего делать. Она не стала заказывать кофе и настояла, что заплатит за себя сама. Впрочем, Жоржик не очень противился.

За это он довез ее до дома. Лиза наскоро простилась и ушла, на сегодня ей хватило общения с этим мелким мерзавцем.

Николай Федорин спал плохо.

Ему снились какие-то невнятные, запутанные сны – то он кого-то преследовал, то, наоборот, от кого-то убегал. Наконец сквозь сон он понял, что ему просто душно.

– Маша, открой окно, – проговорил он сонным голосом… и тут осознал, что жены рядом нет, что он один спит в просторной кровати, на удобном ортопедическом матрасе.

И от этой мысли Николай проснулся.

В комнате царил тусклый рассветный полумрак. Бледный непроспавшийся свет раннего петербургского утра сочился сквозь шторы. В спальне он был один. Правая половина кровати, где обычно спала жена, была пуста.

Хотя нет. Она была не совсем пуста.

В ногах кровати стояла небольшая картонная коробка. Примерно такого размера, как коробки от Машиных туфель.

– Что за черт! – вполголоса проговорил Федорин, поднявшись на локте и разглядывая коробку. – Что за черт? Откуда это здесь? Как это сюда попало?

Ему, разумеется, никто не ответил – отвечать было некому.

Охрана сидела в своей комнате, а Маша… Маша – это отдельная и очень серьезная тема.

Федорин спустил ноги с кровати, нашарил ногами тапки, встал, обошел кровать и уставился на коробку.

Что это? Что в этой чертовой коробке? И самое главное – как она здесь оказалась?

Он протянул руку, включил свет.