советскую аристократию? Потому что олигархия без правил и традиций быстро превращается в банку с пауками. А удобнее всего говорить об аристократии на примерах феодализма Средних веков, поскольку она хорошо описана в исторических романах, которые, в общем-то, читали все.

Практик. Ну или про которые многие слышали. Так что переходим к изучению аристократии. Начнем мы с одного достаточно современного примера, причем имеющего частичное отношение к одному из авторов этой книги.

Когда Михаил Хазин поругался с Олегом Григорьевым, то их общие друзья много раз спрашивали, в чем, собственно, причина.

Читатель. Интересно, Сергей Щеглов тоже спрашивал?

Теоретик. Нет. Щеглов — человеконенавистник, следовательно, вопрос, почему люди перестали общаться, для него никогда не был актуален. Ему всегда было интересно, почему они общаться начали!

Практик. Ну ладно, пошутили и хватит. Ответ Хазина на этот вопрос очень интересен и явно носит дидактический оттенок. Он сказал: «Просто у Олега — мания величия, которая выражается в том, что он хочет получить Нобелевскую премию (ну то есть премию памяти Нобеля). И конкуренты на этом поле ему не нужны». Разумеется, Хазин тут же получил еще один вопрос о том, нет ли мании величия у него самого. И ответил, что его мания величия настоящая — которая выражается в том, что он еще не решил, достоин ли комитет, выдающий премии, рассматривать его кандидатуру.

Если взглянуть на эту ситуацию с философской точки зрения, то мы увидим примерно следующее: Олег Григорьев обозначил свою цену на соответствующем рынке. Да, она высока, но это — цена. Несколько упрощенно (чтобы уж точно всем было понятно) можно эту же конструкцию обозначить так: есть женщины, которые играют роль «снежной королевы». Они могут иметь нескольких любовников, но каждый из них будет четко понимать, что его выбрали не просто так и что никто статус «его дамы» не нарушит. А есть женщины, которые просто обозначают свою цену. Она может быть очень велика (и тогда те, кто ее не потянул, сильно расстроятся), но она — есть. И любой человек, который сегодня такую женщину купил, должен понимать, что завтра (а быть может, уже вчера) ее кто-нибудь перекупит.

Читатель. А я читал исторический анекдот про Бернарда Шоу и английскую королеву, якобы как-то раз он опубликовал эссе, в котором утверждал, что дамы высшего общества отличаются от продажных женщин разве что ценой, которую мужчинам нужно платить за обладание ими. Когда эта дерзость дошла до королевы, она решила публично поставить наглеца на место. Шоу был приглашен на прием в королевский дворец, где между ним и ее величеством произошел следующий разговор:

— Это правда, что вы считаете, будто все без исключения женщины продаются? — спросила драматурга королева.

— Правда, — ответил Шоу.

— Сколько же тогда, по-вашему, должна стоить королева Англии?

— Ну, фунта два или три.

— Так мало?! — гневно воскликнула королева.

— Ну вот, ваше величество, вы уже и торгуетесь… — улыбнулся Шоу.

Практик. Да, здесь в принципе про то же, только в другой форме. Ну и, разумеется, эта байка показывает, что, во-первых, Шоу не очень разбирался в женщинах (с которыми, по правде говоря, общался мало), а во-вторых, уж точно не был аристократом. Почему?

А потому, что (и это как раз та мысль, ради которой написана глава) аристократия (в проектном смысле, то есть не графы и бароны, а наследственная элита глобального проекта) точно знает, что служит «проекту»! Поэтому купить ее нельзя! Никак! Возвращаясь к примеру Шоу: я знаю и «снежных королев», и альтернативных им женщин, которые в лучшем случае (откровенную проституцию мы не рассматриваем) проходят по разделу типовых театральных персонажей как «субретки» (разбитные служанки), и могу сказать, что возможности и права первых в отношении большинства других людей на порядок выше. Аристократы имеют право на вход в аристократические салоны не по происхождению, а по тому, что четко понимают чувство долга. Шоу, кстати, типовая обслуга аристократии, он это знал и постоянно обыгрывал — знал свое место. В общем, noblesse oblige («положение обязывает»).

Теоретик. Да, такой подход подчас создает серьезные проблемы, поскольку во многих радостях жизни приходится себе отказывать. Но зато остается самое главное право — право на игру. Ведь если окружающие понимают, что ты не продаешься, это значит, что тебя можно рассматривать как партнера и/или самостоятельного игрока. А если продаешься, пусть и за очень высокую цену, то рано или поздно тебя купят — а значит, играть с тобой никакого смысла нет, это нужно делать с тем, кто тебя купил.

Практик. Собственно, к чему я это все… А к тому, что разрушение инфраструктуры «Западного» глобального проекта, которое происходит прямо у нас на глазах, резко расширяет состав проектной аристократии. И появляется возможность в нее войти. То есть — обеспечить себе и своим потомкам чрезвычайно большие возможности и перспективы. «Где тут у вас в графы записывают?»

Читатель. Ну вот, вы опять мне объясняете, что мы тут не дурака валяем!

Теоретик. Ну, мы надеемся, что это вы уже давно поняли. Просто хотим лишний раз напомнить, что масштабу задачи нужно соответствовать. И мы сейчас учим не только вас, уважаемый Читатель, мы учим всех, кто держит в руках эту книгу. И каждого мы тащим в (потенциальную) аристократию, элиту. Другое дело, что получится не у всех.

Читатель. А что нужно сделать, чтобы получилось?

Практик. Я думал на эту тему и в какой-то момент понял, что, судя по всему, умение «не продаваться» врожденное. Или, как сказала недавно одна моя знакомая, «относится к заводским настройкам». То есть девушка или умеет себя вести как «снежная королева», или, как ни бейся, все равно сваливается в субретку. К мужчинам это относится даже в большей степени, поскольку для женщины грехопадение обычно сводится ко вполне конкретному поступку, который обществом не очень поощряется, а потому самой женщиной отслеживается, а вот мужчины могут даже не понять, что это самое грехопадение состоялось.

Но если вы собираетесь играть в игру (а аристократы [элита] всегда играют в игры), то возможность «упасть во грех» вам обязательно предоставится (желающим рекомендую посмотреть блестящий советский фильм 1980 года по пьесе О. Уайлда «Идеальный муж» с Ю. Яковлевым и Э. Марцевичем в главных ролях). И в результате вы станете чьим-то агентом, что почти наверняка ведет к выбыванию из элиты (а то и из свободной жизни, если ваш вербовщик или, грубее, сутенер, представляет собой реального врага государства). В упомянутом фильме у главного героя