— И что? — не понял друг.

Ричард отмахнулся от вопроса. Он и сам не понимал еще, что такого в этом жесте. Ему надо было обдумать все случившееся.

— Тебя ученик ждет, — ухмыльнувшись, сообщил Серж.

— Кто? — не сообразил ушедший в свои мысли Ричард.

— Ученик, — повторил друг, — паренек лет пятнадцати. Заявился сюда сразу после твоего ухода через портал, напугал прислугу, разбудил меня, сообщил, что собирается у тебя учиться. Еле выгнал его тогда из твоей спальни.

Несколько секунд Ричард обдумывал услышанное, затем решительно поднялся.

— Веди к этому самоубийце.

— Марина, — последовал нелогичный ответ.

— Что «Марина»? Серж, ты понятно говорить можешь?! — чуть не взорвался Ричард.

— Ей все равно донесут об этой ситуации. Верея не умеет держать язык за зубами. Ты же не хочешь, чтобы она изменила свое отношение к тебе из-за этой ситуации?

Ричард замер в дверях, повернулся, удивленно посмотрел на стоявшего за спиной друга.

— Из-за незнакомого мальчишки?

— Это для тебя он незнакомый мальчишка. А для нее — ребенок. Помни об этом, когда будешь принимать решение насчет парня.

Ричард подавил желание покрутить пальцем у виска и вышел из покоев.

У него никогда не было и впредь не будет учеников. А этот пацан… если Ричард все понял правильно, именно мальчишку надо «благодарить» и за киртока, и за ритуал на кладбище дальнего селения.

«Марина», — вспомнил он предупреждение Сержа и скривился, напугав пробегавшую мимо служанку. Нет, ни разочарования, ни страха с ее стороны он не желал. А значит, действительно нужно придумать, как обойтись с пацаном помягче.

Сердобольная кухарка приютила мальчишку в одном из пустовавших чуланов: «Не выгонять же на мороз ребенка, господин».

Ричард подавил раздражение, вызванное подобными самовольными действиями. Лишний некромант дворцу не нужен.

Пацан, стоявший перед Ричардом, думал иначе. Он явно боялся жреца бога Смерти, но пытался тщательно скрывать страх. Высокий, худой, как щепка, судя по выпиравшим ребрам, скудно питавшийся не первый день, он смотрел с почтением, но решительно.

— Нет, — в очередной раз отрезал Ричард, — будешь настаивать — запечатаю дар. Сегодня так уж и быть, переночуешь здесь, а завтра — вон из дворца. Я все сказал. Накорми его уже, — это раздраженное в сторону все слышавшей дородной кухарки. Та, конечно, пацана, и так подкармливала, но эти ребра… Главное, Марину в известность не ставить, пока мальчишка не уберется из дворца.

Вышла с миленьким промашка:

Прибежал он вдруг домой,

А в постели — барабашка

И, естественно, со мной.

Русские народные частушки

Любят все, но мучаются не в равной мере; есть такие, которые мучаются особенно. Их-то и называют любящими.

Платон

Марина мысленно довольно потирала руки, появившись в своих покоях. Поставленная цель была достигнута: сообщением о шарфе она ввела Ричарда в ступор. В принципе, так все и планировалось.

Одинокий, закрытый человек, Ричард вряд ли в своей жизни от кого-то получал подарки, особенно сделанные с душой. Так что шарф, практически готовый, связанный супругой, его изумит и заставит взглянуть на зарождающиеся отношения под другим углом.

Черно-красная пряжа так и мелькала в спицах. Провязав последнюю петлю, Марина удовлетворенно осмотрела результат своего труда. Шарф получился на славу: толстая вязка не позволит замерзнуть в холод, а цвет будет намекать на род деятельности Ричарда.

«А начнет меня доставать, сделаю из шарфа удавку», — фыркнула про себя Марина.

Вызвав Верею, она начала собираться на встречу с магом Жизни. Бриджи, юбка, блуза — все бежевого цвета. На ноги — туфли-лодочки, волосы заплести в косу. Марина придирчиво осмотрела себя в зеркало. Этакая боевая принцесса. Что ж, остается надеяться, что дворец после ее уроков останется стоять на месте.

— Как там Вита? Привыкла к одежде? — повернулась Марина к служанке.

— Да, госпожа.

— Займи ее чем-нибудь. Начинай обучать нашему языку.

— Да, госпожа, — Верея отвела глаза.

— Что?

— Госпожа, Вите, похоже, понравился тот парень…

— Какой? — не поняла Марина.

— Которого его высочество не захотел в ученики брать… Девочка будет скучать…

Через несколько минут Марина уже знала все и о трудном детстве молодого некроманта, подающего большие надежды, и об их отношениях с орчанкой, и о жестоком отказе Ричарда.

Идя на урок к магу Жизни, она размышляла над возможностью оставить парня во дворце. «Ученик ему не нужен, — ворчала про себя Марина, — закрылся ото всех и думает, что нормально живет».

— Ваше высочество, — встретил ее, почтительно кланяясь, старик, — прошу вас, проходите.

Широкий просторный зал, залитый светом, мало походил на комнату для тренировок. Но уже через несколько минут Марина поняла, что место было выбрано идеально.

— Ваше высочество, — причитал маг, уныло рассматривая начавшее плодоносить от одного прикосновения Марины старое дерево в кадушке и саму ученицу, еле живую от бессилия, — нельзя быть настолько щедрой.

Силой нужно делиться постепенно, стараться не трогать внутренний резерв. Для чего вы вырастили из семечки такой пышный куст, а потом одарили плодами неплодовое дерево? Сколько сил вы на это потратили! И причина?! В чем причина такой щедрости?!

Маг причитал, а Марина понимала, что в данном случае он прав. Она всегда давала окружающим слишком многое, не требуя ничего взамен. Но если с людьми это было оправдано, то сейчас, с растениями… В общем, силу нужно было учиться контролировать.

— Эти плоды хоть съедобны? — она критическим взглядом окинула сморщенные полуяблоки-полугруши.

— Для врагов вашего высочества — да, — последовал ответ.

Ясно. Значит, нужно выкинуть их куда подальше, пока та же Вита не отравилась.

«Замысел богов простым смертным не доступен», — вновь вспомнил Ричард слова своего наставника, лорда Перинара, когда его вдруг с необычайной силой потянуло в храм. Появляться там второй раз за день у Ричарда не было ни малейшего желания. Впрочем, ехать в лес и спасать Сержа он тоже изначально не собирался. А потому, тяжело вздохнув, Ричард поднялся с постели и заковылял исполнять волю Танароса. Он уже примерно догадывался, кого увидит внутри и, надо сказать, не ошибся. Мальчишка, непонятно как оказавшийся у жертвенного камня, о чем-то молился, стоя на коленях.