в 2024 году, по сути, ознаменовало очередной этап так называемой транс-сексуальной революции, которая началась в западных странах в 60-х и продолжилась в 70-х годах ХХ века в виде сексуальной революции.

Этот этап подразумевает максимальное сексуальное раскрепощение населения, когда извращения становятся нормой, а «райский сад» (Борреля) превращается в «скотный двор» (Оруэлла).

Причиной таких метаморфоз являются непосредственно программы толерантности, введённые (и принятые) западноевропейскими странами по инициативе США с целью ввести общество в особенное болезненное состояние, ведь больными проще манипулировать, они обязаны слушать врачей.

Лишенные способности сопротивляться люди становятся идеальными потребителями, а все, кто не впишется в рынок, будут намотаны на колеса репрессивный машины, созданной за ковидный период в западных странах.

Складывается впечатление, что западные страны активно ведут заочный диалог с Россией – оплотом традиционного общества и этот диалог похож на проявление отчаяния. Одновременно западные страны пытаются доказать самим себе, что действуют, в принципе, правильно: нарекая Россию «автократией» и проклиная её от имени «демократий».

Расчёт делается на то, что российское общество непременно будет уязвлено тем, что его отменяют, отказывают в сопричастности к западным ценностям. С другой стороны, само западноевропейское сообщество крайне разочаровано примером устойчивой приверженности традиционным ценностям со стороны России, что никак не укладывается в концепцию всеобщего грехопадения.

Удержание пальмы первенства в защите традиционных ценностей – сильный козырь для России, который необходимо сохранять самым непосредственным образом, стимулируя переезд на территорию страны приверженцев этих ценностей.

Российской стороне необходимо сформулировать приемлемые для США и других западных стран условия их фактического поражения на Украине «с сохранением лица».

Эти основные принципы должны лечь в основу переговоров на перспективу. Во главе угла должна стоять безопасность мира и личности.

На данный момент наиболее оптимальным способом восстановления моральных позиций России в мире является не военная сила, хотя есть основания считать и так, а русская культура. Оформленную же в виде концепта военную силу России можно будет использовать только после убедительной победы над Украиной.

Россия и её образы будущего

В западных странах говорят: «время – деньги». В России, похоже, другое измерение жизни, другая философия, время течёт по-другому… Наглядный пример – зимняя рыбалка или рыбалка вообще: сидишь, ждёшь, ловишь и отпускаешь. Философское осмысление происходящего вокруг неизбежно. Такова суть национального характера, когда время ничего не значит и ничего не стоит.

Соответственно, торопиться России некуда, в том числе, и с точки зрения специальной военной операции, которая может изменять свои форму и содержание. В результате конфликта с Украиной и со странами НАТО, Россия находится сейчас в уникальном положении: «элита» схлынула – остались люди.

Момент рассредоточения миновал, благодаря, так сказать, бодрящему конфликту: Россия возвращает себе своё. На этом фоне настрой российского общества не конфронтационный, с 2023 года настрой ироничный.

По итогу этого конфликта недоверие к западным странам должно стать не условным, а безусловным рефлексом. Иначе взаимодействовать с ними дальше будет крайне сложно, россияне оказались исторически слишком доверчивы и сердечны в 1990-х годах.

Основной политический инструмент, который западные страны постоянно пытаются применить против России – необходимость регулярной смены власти. Но её не существует в природе государственности, как и демократии: природа власти – самосохранение. Поэтому сменяемость западные технологи придумали для стран второго сорта, богатых ресурсами, но с морально неустойчивой элитой для того, чтобы выкачивать эти ресурсы, используя сменяемых, а, значит, подконтрольных политиков.

Обострение в отношениях между западными странами и Ресурсным Севером, Россией, случилось ровно тогда, когда пришло понимание, что мировые запасы ресурсов конечны и стал принципиально известен размер этих запасов. США, пытаясь оплачивать своё доминирование, истощаются быстрее, чем намечено их демиургами. Это делает их государство агрессивным по отношению ко всем другим, даже по отношению к тем, кого они называют союзниками.

В России 1990-х годов, кстати, была сделана попытка создать новую кастовую систему и образовать новый нобилитет. Инициатива шла извне, но, в результате, всё оказалось перемешано из-за внешнего деформирующего воздействия и внутренних противоречий – запрос на справедливость и охранительные позывы не позволили создать сбалансированную и по-настоящему социальную политическую систему, и она ещё находится на стадии генерации, так как ремонтировать её начали ещё до завершения процесса создания.

Технологически всеобщее и бесплатное образование должно производить представителей русской цивилизации в промышленных масштабах, чтобы Россия оказалась конкурентоспособной перед лицом открыто враждебного по отношению к ней коллективного Запада. В идеале здравоохранение также должно быть бесплатным.

Смыслами должны заниматься умы, защитой – служивые (военные), а обеспечением – профессионалы. Отдельно должна стоять промежуточная и пополняемая представителями из всех вышеперечисленных групп каста управленцев, подвергающихся регулярной ротации, за редким исключением.

Санкционная угроза целостности российского рынка, как одна из форм угрозы национальной безопасности, имеет экзистенциальное значение. А вот нерезидентское мышление внешне российских акторов в экономике становится препятствием для ее развития.

Безопасность важнее, чем комфорт в нынешних санкционных условиях. При этом, западные акторы сами опасаются окончательного перехода верховной власти от маскулинной риторики к поиску виноватых и охоте на ведьм.

В этой связи, в российских реалиях актуальным является китайский опыт образования компаний с одновременным иностранным и государственным участием (50х50), чтобы в дальнейшем обезопасить собственный рынок от спонтанного ухода с него иностранных инвесторов. Прежде всего, это касается самих китайских компаний, которые пытаются занять экономические ниши, оставленные западными коллегами.

Огосударствление экономики, особенно стратегических отраслей, должно стать главным трендом развития национальной модели. Крупные инвесторы советуют начать с компаний чёрной металлургии, алюминиевых компаний и ТЭК.

Вместо традиционных религий, которые удерживали стабильность морально-этического комплекса у граждан, сегодня в обилии появляются не только их ослабленные модификации, но и откровенные псевдорелигии (неолиберализм, неоконсерватизм, ЛГБТ+ и так далее), которые выводят подчиненную им часть человечества на трек тотального конфликта – все против всех.

Последствия этого процесса наблюдаются сейчас на Украине и в других «горячих точках», однако затем обязательно распространится и в западных странах, признаки этого уже имеются.

Некоторые считают панацеей для консолидации гражданского общества создание и внедрение новой идеологии. Однако необходимо учитывать, что идеология – тоже одна из форм псевдорелигии, системы навязываемых норм, которая как правило возникает в ходе или в преддверии революционных изменений, когда меньшинство, как раз носители идеологии, начинает диктовать свою волю большинству по разным политическим обстоятельствам.

Это произошло в России в начале 1990-х годов, но тогда не возникло ни идеологии рынка, ни новой идеологии либеральной элиты, которая была вынуждена, в конце концов, даже частично релоцироваться из страны.

Сформируется ли новая идеология силовой элиты есть большой вопрос, но российское общество рискует буквально пропасть в,