тебя хватило ума взять это на себя, пока меня нет?... Не твоё дело, - бросил он строго и, глянув на меня, вышел из комнаты.

Понимая, что из-за меня он проспал работу или что-то связанное с ней, я почувствовала укол совести. Поэтому, скинув с себя одеяло, я прошла в кухню, где нашла сковороду, масло, разбила пару яиц и занялась поиском кофе. Нашла. Даже турку нашла. Правда, пришлось искать в интернете, как варится кофе в турке.

Пока Максим метался по своей комнате, ругаясь с кем-то по телефону и одеваясь, я успела приготовить ему завтрак.

Стоя у окна, я ждала, когда закончит разговор и сможет, наконец, поесть.

- Марьяна! – словно испугавшись чего-то позвал меня Максим.

- Я здесь! На кухне, - крикнула я в ответ.

- Подумал, что ты ушла, - Максим быстрым шагом вошёл в кухню и застыл на её пороге, увидев на столе завтрак.

- Поешь перед работой. Я для тебя приготовила.

Ночью он попросил обращаться к нему на «ты». Было немного непривычно, но, вроде, получалось неплохо.

- Поем только если ты поешь, - сказал Максим. – Ты сварила кофе в турке?

- Ну, да. Не надо было? Просто я подумала, что ты предпочитаешь кофе в любое время суток.

- Спасибо, Марьяна. Я, правда, оценил это. Просто я сам этой туркой ни разу не пользовался. У меня кофеварка, - он указал на черного монстра, стоящего на краю столешницы гарнитура.

- Я её даже не увидела, - выпучила я глаза, не понимая, как я могла не заметить эту здоровенную штуковину. – Буду знать.

- Хотя, знаешь, в турке получилось вкуснее, - блаженно смаковал Максим кофе. И кивнул на блюдце с яичницей, которую я приготовила для него. – Давай так, Марьяна, ты ешь яичницу, я пью кофе.

- Я не буду есть, если ты не будешь.

- Тогда-а… - задумчиво протянул Максим. – Делим пополам?

- Ладно, - повела я плечами. – Только называй меня просто Машей. Мне так привычнее.

- Хорошо. Маша, - улыбнулся он мне тепло-тепло и, оставив чашку с кофе на столе, начал застегивать не застегнутые рукава рубашки. – Я отъеду буквально на два часа и сразу к тебе. Если тебе что-нибудь будет нужно, звони. У меня в комнате на тумбочке есть визитки, на них мой номер. Звони на второй. Так… Что ещё? Если захочешь прогуляться, запасные ключи в ящике в прихожей. Если Лёха их не забрал, конечно. Обязательно поешь, поспи. Ели хочешь, можешь позвать сюда подруг или друзей. В общем, делай, что хочешь, только не пропадай, пожалуйста, - закончил он, заглянув мне в глаза. – Я уже старый, второй раз такие прятки не выдержу.

- Учитывая всё то, что ты перечислил выше, на прятки у меня просто физически не хватит времени. Дай, я тебе помогу, - я подошла к Максиму и помогла застегнуть ему пуговицу на правом рукаве рубашки. – Вот так.

- Спасибо. Кушай-кушай, - сказал он, достав мне вторую вилку, а сам стоя буквально закинул в себя яйцо. – Жидкий желток. Как в детстве. Обалдеть! – смаковал он, запивая кофе. – Спасибо, - отерев руки и уголки губ салфеткой, Максим залпом допил кофе.

- На здоровье.

- Теперь ты, - он требовательно посмотрел сначала на меня, потом на оставшееся яйцо.

- Я не умею так быстро есть, как ты.

- Как умеешь. Пока не съешь, я буду стоять над тобой.

Нехотя, я съела это яйцо. Конечно, не так быстро, как это сделал Максим, но тоже стоя.

- Молодец. Если захочешь что-нибудь поесть, позвони мне, я закажу доставку. Хотя… продукты я, в любом случае, закажу. Потому что в холодильнике ничего нет.

- Езжай уже, - вздохнула я, но лёгкая улыбка коснулась уголков моих губ. – И спасибо, что забрал меня к себе. Мне, правда, стало легче.

- Только не убегай, хорошо?

- Хорошо.

Глава 23. Маша

Глава 23. Маша

Стоило только подумать о маме, как я сразу начинала плакать. Слёзы мгновенно наворачивались на глаза и делали лицо мокрым. Нужна была всего одна секунда, всего один кадр из памяти, связанный с мамой, чтобы я вновь потеряла шаткое равновесие.

В день похорон я не узнала маму. Не поверила, что там лежит она. Сама на себя не похожа, совсем не то лицо. Только одежда её и платок на голове.

Я не помню, кто был рядом со мной. Вереница безликих людей, большую часть которых я не знала и никогда ранее не видела. Из знакомых только Ася, тётя Галя и папа, который пытался робко приобнять меня за плечи, но с такой же отдачей, которую он получал от меня, он мог обнять любой из памятников на кладбище. В общем-то, остальные тоже.

Я не реагировала ни на кого. Делала только то, что делают другие, видимо, потому что понимала, что они знают, что делают: поцеловать лоб, коснуться ног, бросить горсть земли, положить цветы…

Единственное, что я не приняла и не поняла – застолье. Почти банкет.

Похоронив маму, они просто сели есть и трепаться на повседневные темы, пытаясь и меня втянуть в этот разговор. И пили. Подходили, дышали мне в лицо, выражая что-то похожее на соболезнования и надежду на то, что я скоро выйду замуж. Пихали мне в руку стопку с водкой и искренно не понимали, почему я не поддерживаю сюр, заключающийся в том, что похороны стали походить на празднование чьего-то дня рождения.

Я ушла. Ася со мной. Но кажется, эта вонь от незнакомых пьяных людей до сих стояла в моём носу.

Пришлось вновь отереть слёзы и пообещать себе, что я вот-вот возьму себя в руки. Сидеть на кухонном окне и приступами проливать слёзы – не лучший способ занять два часа жизни.

Мой телефон, лежащий на кухонном столе, издал протяжную вибрацию. Спрыгнув с подоконника, я подошла к столу, взяла телефон и ответила на звонок. Звонила Ася.

- Если ты сейчас же не откроешь дверь, я вызову полицию, пожарных и МЧС! – почти кричала на меня подруга. – Какого чёрта в твоей квартире нет ни единого звука? Я уже двадцать минут барабаню в дверь.

- Прости, - я виновато зажмурила глаза, понимая, что забыла Асе написать о том, что со вчерашнего вечера нахожусь не дома. – Я у Максима.