– Возможно. А возможно, ему этот проект нужен только для торга.

– А что ему на самом деле нужно?

– Ты не догадываешься?

– Теряюсь в догадках.

– Он поручил этот проект тебе. Боюсь, что именно ты являешься его целью.

– Вы думаете, что я припрятываю какое-то бесценное сокровище, а сама живу в этой развалюхе? Или его привлекает мое божественное тело?

– Ты красивая девушка, – хмуро возразил мой собеседник.

Я была удивлена. Мой шеф никогда не обращал на меня внимания. И вдруг, такое тонкое наблюдение.

– Спасибо за комплимент.

– Я не говорю комплиментов.

Он серьезно посмотрел на меня, глаза его как-то странно блеснули.

– Хорошо. Даже если я похожа на Шерон Стоун в юности, с чем я в корне не согласна, он не мог в меня влюбиться заочно, только по моему гениальному творению, выполненному на предыдущем месте работы. Вспомните, он попросил моего участия в проекте до того, как Вы нас познакомили. Разве что по почерку?

– Может, он тебя видел раньше.

– Разве он похож на мужчину, который постесняется подойти к понравившейся ему девушке? Зачем ему такой сложный способ знакомства? Зачем ему запугивать меня или торговаться, если он может просто постараться понравиться? Он достаточно привлекательный и уверенный в себе мужчина.

– Он тебе нравится.

Он сказал это таким мрачным тоном, что мне вдруг захотелось подразнить моего слишком высокоморального шефа. В конце концов, моя личная жизнь его не касалась.

– Почему бы и нет? Не понимаю, почему Вас это так волнует.

Он вдруг прекратил свое броуновское движение по моей кухне, взял меня за плечи и поднял со стула.

– Ты не догадываешься?

Мы стояли очень близко друг к другу. Зрачки его глаз были расширены, лицо – очень бледным. Он сейчас очень напоминал мне тот призрак, который преследовал меня днем раньше. Его волнение передалось мне.

– Нет.

– Я знаю, ты имеешь полное право на личную жизнь, но я не могу этого видеть.

Он вдруг наклонился и поцеловал меня в губы. Я задохнулась от удивления и замерла. Опомнившись, мой шеф легко оттолкнул меня и быстро отвернулся к окну.

– Когда Володя привел тебя к нам, у меня мелькнула мимолетная мысль: «Славная девочка» – и все. Но через некоторое время я вдруг понял, что по утрам жду твоего появления на работе. А потом меня начали раздражать выходные. В общем, как у наркомана…

Он помолчал, и не поворачиваясь ко мне лицом, продолжил.

– Но до появления на горизонте Артемьева, мне было достаточно твоего присутствия за стеной…

Он снова замолчал. Это было признание! Боже мой, я же мечтала о нем целых три месяца! Почему же сейчас мне совсем не радостно? Пожалуй, меня эта ситуация даже немного пугает.

Не дождавшись от меня никаких звуков, Данил Антонович повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза.

– Стыдно признаться, я вчера следил за вами в ресторане. Заглядывал вечером к тебе в окно. Чтобы убедиться, что ты одна. В общем, глупее уже некуда.

Несмотря на мое потрясение неожиданным признанием, я почувствовала облегчение. Значит, он мне вчера не показался. А вчерашнее потустороннее выражение его лица в этот момент в точности повторялось сейчас. Значит, шизофрении у меня нет. А труп в подвале почему снова появился?

Мой шеф сел на стул и потер виски.

– Ну, что же нам делать? – он обнял меня за талию, потянул к себе, зарылся лицом в мою блузку и глубоко вздохнул. – Милая моя…

Он поднял голову и снова заглянул мне в лицо. В глазах его был вопрос.

Меня всегда удивляла чисто мужская привычка перекладывать неудобные решения на женские плечи. Потом можно будет сказать: «ты же сама так хотела». Но я не собиралась ему помогать. Вместо этого перед моими глазами пробегали кадры из многочисленных фильмов, где любовницы проводили в одиночестве праздничные дни и выходные, украдкой предавались любви в кабинетах или в номерах гостиниц и постоянно страдали от угрызений совести, случайно встречаясь с женами и детьми своих возлюбленных. Я почему-то не представляла себя в роли рабы любви. Оставалось только смотреть на предмет моих мечтаний и молчать. Он не дождался от меня ответа, вздохнул и встал.

– Ты права. Забудь, – Данил Антонович встал. – Мне пора идти. Спасибо за кофе.

Как-то некрасиво, ссутулившись, он двинулся к выходу. Перед тем, как открыть входную дверь, мой шеф повернулся ко мне.

– Только очень прошу, не верь Артемьеву. Он может тебя обидеть.

– А Вы?

Он тяжело кивнул головой.

– И я.

Потом резко рванул на себя дверь и выскочил прочь, зажав под мышкой так и не обсужденный проект. Я шлепнулась на шаткую кухонную табуретку и постаралась прийти в себя. Что это было? И что со мной? Человек, в которого я влюблена уже три месяца, признался мне в любви. Вместо того, чтобы умереть от счастья, я чувствую себя несчастной и униженной. Может, Артемьев был прав? Мой шеф мог быть предметом обожания, только оставаясь недостижимым идеалом? Я хмыкнула. Тоже мне, психолог. А, может, мне подсознательно хотелось забыть таким способом Максима? Нет-нет. Максим – это мое прошлое. Что же тогда? Скорее всего, мне не хватает жертвенности для роли тайной любовницы, а большего мой шеф мне предложить не может. В любом случае, думать об этом не хотелось, и я постаралась переключиться на более животрепещущую проблему. Нужно было срочно заглянуть в подвал. Я не была уверена, что бы предпочла там увидеть. Если там ничего не нет, то с моей психикой далеко не все в порядке. Если же ОНО там, то это будет означать, что я ночевала под одной крышей с трупом! И тогда с моей психикой обязательно будет что-нибудь не в порядке. Правда, можно было бы и не заглядывать в подвал. Но тогда я точно сойду с ума от неудовлетворенного любопытства. Так что, альтернативы не было. Твердым шагом я направилась в коридор, резко рванула крышку люка и с остановившимся сердцем заглянула вниз.

Там было пусто. Я спустилась вниз, разыскивая хотя бы какие-нибудь мелкие доказательства, что труп все-таки когда-то находился на моей территории. Однако все поиски были тщетны. Все-таки паранойя. Рассудок услужливо подсказывал, что и пират, который является каждую ночь, не совсем обычный сон и то, каким провалом в памяти закончился для меня вчерашний вечер… Проклятый дом! Раньше со мной все было в порядке!

Я враждебно оглядела свои владения. Дом невинно молчал, только луч сентябрьского солнца мирно играл пылинками в гостиной.

– Я тебя продам! – зловеще пообещала я дому. И решительно направилась к телефону.

Однако исполнить угрозу и позвонить нотариусу по поводу продажи мне не удалось. Дверной звонок снова взревел. Вздрогнув, я поторопилась открывать, лишь бы этот отвратительный звук умолк.