class="p1">– Мы, методисты из общины Испытанной веры, воздерживаемся от азартных игр, – сказала миссис Лорн с улыбкой. – Да и Кардиффское братство тоже, что для меня очень выгодно, поскольку вы совершенно правы. Я вас угощу домашним кукурузным релишем из своих заготовок. Любите кукурузный релиш?

– Обожаю! – воскликнул мистер Макафи. Возможно, он почувствовал, что тетя слишком успешно льстит миссис Лорн, и хотел наверстать упущенное.

Миссис Лорн с улыбкой повернулась к нему.

– Знаете, – проговорила она, – очень странно видеть вас в моем доме вот так, мистер Макафи. Я отовариваюсь в вашем магазине – мы делаем это уже много лет, и мы с Карлом ездим в город примерно раз в месяц, не считая времени сразу же после Рождества, когда погода обычно по-настоящему портится, – и я вижу, как вы там расхаживаете, и у вас всегда цветок в петлице, прямо как сейчас.

– Я тоже вас помню, миссис Лорн, – сказал мистер Макафи. – Мне потребовалось некоторое время, чтобы сопоставить упомянутое мисс Вир имя с вами и вашим супругом, но мы следим за нашими хорошими клиентами. Мы продали вам стиральную машину «Мэйтег» два года назад – надеюсь, все в порядке?

– Приходится просить Карла завести двигатель, – призналась миссис Лорн, – но в остальном хлопот нет, и с нею намного проще, чем использовать доску, уж поверьте мне. Маргарет, чай еще не заварился?

– Они прекрасно подходят для фермерских семей, – сказал мистер Макафи моей тете Оливии. – Я хотел бы, чтобы кто-нибудь сделал бензиновый двигатель для автомобиля, который работал бы так же хорошо, как те, которые ставят в эти стиральные машины.

– Если бы ты продавал машины, Джимми, – заметила тетя, – так бы и получилось.

– Вот, мисс Вир, позвольте угостить вас чаем. Марджи, достань хороший сахар. Мне придется извиниться перед вами, если вы ожидаете большого ужина; обед – наша главная трапеза, и я накрываю на стол – по воскресеньям – как только мы возвращаемся из церкви. Естественно, на службу у нас уходит больше времени, чем у некоторых, потому что Карлу приходится пожимать всем руки и беседовать, а затем запирать двери, когда прихожане уйдут. Когда мы возвращаемся домой, он выходит на минутку, чтобы присмотреть за скотом, а потом уж мы садимся поесть.

– Я предпочитаю легкий ужин, миссис Лорн, а Джимми пусть помучается. Но я надеюсь, ваш супруг не попал под этот дождь.

– О, Карл выберется из любой передряги – он отправился на южное пастбище; неподалеку есть сарай для хранения табака, и я полагаю, именно там он и укрылся от грозы. Мы оба не курим – церковь возражает, – но выращивать табак не запрещено, пусть это и истощает почву.

Я попросил пончик, и у него оказалась восхитительная корочка, твердая и масляная. Под столом Марджи протянула мне шершавый и липкий комочек сахара, который я незаметно бросил в чай, и тот на вкус стал как амброзия.

– Если не возражаете, дорогие гости, – тем временем говорила миссис Лорн, – я бы хотела немного повременить с едой – Карл может вернуться домой, пусть даже наперекор дождю. Тебе нравятся пончики, дитя мое?

Я энергично кивнул, и она добавила:

– Я положила в них пчелиный мед.

– Мы так много слышали о вашем замечательном китайском яйце, миссис Лорн, – начала тетя. – Возможно ли…

Женщина в ситцевом платье отмахнулась от этого предложения нетерпеливым жестом.

– Не раньше, чем вы допьете чай и обсохнете. Вы ждали этой минуты и возможности увидеть его всю жизнь, сможете подождать еще пять минут; я не знаю, что вам рассказали, но на самом деле оно не такое уж грандиозное.

– Но я думаю, мистеру Макафи оно понравится… Я имею в виду, ему хотелось бы посмотреть. Не так ли, Джимми?

– Судя по описаниям, это должно быть нечто впечатляющее, – согласился мистер Макафи. Он тоже взял пончик и как будто раздумывал, макать его в чай или нет. – Такие вещи… ну, вы понимаете, миссис Лорн, это больше женское дело, чем мужское, но меня оно очень интересует.

– Видит бог, я играла с ним, когда была ребенком. Конечно, приходилось соблюдать осторожность – мама заставляла меня садиться на середину кровати, чтобы поглядеть на него. Но вы знаете эти старые кровати: такие высокие, что забраться можно только с табуреткой, а наверху сплошь ухабы да ямы. Сколько вам лет, мисс Вир?

– Двадцать шесть, – сказала тетя после едва заметной паузы. – Но зачем мы ведем себя так официально? Зовите меня Ви.

– Знаете, Ви, у вас милейшая улыбка, – миссис Лорн смущенно засмеялась. – И я признаю, вы очень хорошенькая в целом – неудивительно, что мистер Макафи влюблен в вас. Мне самой тридцать пять, и я горжусь этим; мне уже было двадцать шесть, когда родилась Марджи; она – мой единственный птенчик. У нее был брат – мы назвали его Сэмюэль, – который так и не дожил до крещения. Ему бы уже исполнилось четырнадцать, и сейчас он бы стал подающим надежды молодым человеком, пожелай того Господь. Было время, когда мы с Карлом думали, что узрели умысел Божий в смерти Сэмюэля: пары с детьми редко посылают в миссии. Но в тот раз мы все равно не смогли поехать, а потом появилась Марджи, так что никакого умысла нет.

– Мне очень жаль, мамочка, – сказала Маргарет.

– Разве ты не слышала, что мы не смогли поехать, когда ты еще не родилась? Если Господь пожелает, чтобы мы пустились в путь, так и случится.

– Вы, конечно, хотели бы поехать в Китай, – сказала моя тетя, наклоняясь вперед от нетерпения. – Я хотела этого много лет, но одинокой женщине так трудно путешествовать.

Миссис Лорн покачала головой:

– Я бы предпочла Южные моря, а вот Карл мечтает об Африке. Мы однажды проговорили об этом весь вечер – должно быть, пробило одиннадцать, прежде чем мы легли спать, – и решили, что согласимся на любое предложение, только вот к эскимосам не поедем.

– А как насчет тебя, Джимми? – вдруг спросила тетя. – Ты когда-нибудь думал о том, куда бы хотел отправиться, став миссионером? Признаю, сама я до сих пор не задумывалась, но теперь мне легко ответить на этот вопрос. Я воображаю себя на борту джонки на Желтой реке, где матросы учат меня играть в маджонг на обороте большой Библии.

В гостиной пробили часы, и все замолчали, считая удары, которые были почти неслышны на фоне рева дождя снаружи. Шесть.

– Да уж, прекращаться и не думает, – проговорила миссис Лорн, – сдается мне, Карл в такую погоду не вернется домой, и дети должны съесть хоть что-нибудь – кроме пончиков, разумеется. Если вы