глаза немного расширились, как будто он задавался вопросом, способна ли Рея на такое. Я была наполовину человеком, и даже с этой связью я, вероятно, умерла бы первой, а он, возможно, даже не заболел бы намного позже меня, если заболел бы вообще.

— Нет… она бы не стала. Но на его лице была какая-то тревога.

Я собиралась возразить, когда Гончая начала лаять как сумасшедшая.

Таща меня за собой, переплетя пальцы, мы вошли в пещеру, направляясь к собаке.

— Нет! — Кронос отпустил мою руку и сжал кулак, впечатав его прямо в недавно взрытую землю.

— Что это? — Казалось, что кто-то уже был здесь.

Кронос упал на колени, раскапывая камни.

— Ревность… Он, должно быть, знал, где был похоронен Гиперион. На этот раз грехи быстрее и умнее.

Черт, это звучало нехорошо, я действительно хотела помочь, но мой мозг неправильно соображал. Я вся горела.

— Ммм, Кронос… Ты можешь вернуться в прошлое и достать мне немного Тайленола?

Может быть, мне стоит обратиться в службу неотложной помощи, убедиться, что Рея не отравила меня. #Не шути сейчас

Когда бог времени посмотрел на меня, его глаза расширились.

— Нет, — выдавил он. — Нет! Черт!

Он уставился на мою грудь, поэтому я опустила взгляд. Кожа, которая раньше была бледной и безупречной, теперь была покрыта красной пятнистой сыпью. Видимые вены внизу были черными, они тянулись по всему моему телу, как новая причудливая татуировка.

— Я не думаю, что это яд, — сказала я еле слышно. От яда у тебя ведь не было сыпи и черной крови, верно?

Кронос встал, очень осторожно, и подошел ко мне. Он взял мое лицо в ладони и заставил меня посмотреть на него. Большими пальцами он приподнял мои веки, и головокружение усилилось.

— Черт. — Он выругался. — Мэйзи… тебя… коснулся Болезнь?

Мой разум встряхнуло. Я имею в виду, технически… Я думаю, что его пальцы коснулись моей руки тогда, в Египте, но это было всего лишь очень легко, на секунду.

— Едва-едва, — пискнула я.

Кронос отпустил мое лицо и начал мерить шагами пещеру. Я просто стояла там, разгоряченная, с тошнотой и головокружением, наблюдая, как он оставляет следы на грязи.

— Что это? — Я умоляла.

— Я Титан, так что на меня это не влияет, но ты наполовину человек.

— ЧТО это? — Я спросила снова, со всей силой, на какую было способно мое разгоряченное тело.

Он остановился и посмотрел на меня.

— Чума. Болезнь подарил тебе чуму.

О черт.

#Это не было связано с Инста

Глава 14

Я как будто ждала подтверждения своей свирепости, чума внезапно вызвала у меня сильный приступ кашля, и к тому времени, когда я с хрипом глотнула воздуха, я не была уверена, что мои легкие вообще функционируют.

— Чума! То есть та самая, которая унесла жизни миллионов?

Кронос держал меня, пока я кашляла, и он не отпустил меня, но немного отодвинулся, чтобы снова увидеть мое лицо.

— Болезни понравилась чума… Так что это его первая линия атаки. Вероятно, он немного модифицировал ее, повеселился с этим штаммом.

Весело. Верно. Все болело так сильно, что мне хотелось разрыдаться, но я была слишком измучена, чтобы сдерживать слезы.

— Почему они такие сильные? — Прошептала я. — Откуда у них силы, чтобы сделать это?

Лицо Крона вытянулось, а его губы сжались. Он открыл рот и закрыл его, прежде чем покачать головой.

— Я упоминал, что грехи были богами. Изначально.

Я кивнула. Это я уже знала, но больше я ничего не узнала о том, как они превратились из богов в грехи.

Кронос поддержал меня, когда я начала сползать на землю — мои ноги были слабыми ублюдками.

— Девять богов были низшими божествами, которые обнаружили, что зло стало для них более могущественным, чем то, чем они были раньше. Болезнь… Раньше он был виталити, богом витальности, но он придумал, как обратить вспять свои дары, и, поступая таким образом, это усилило его до астрономического уровня. Все остальные грехи были такими же, и в конце концов они стали настолько сильными, что человеческая раса оказалась на грани вымирания, поэтому Титанам пришлось объединить наши силы и запереть их подальше. Мы делали это снова и снова, пока, в конце концов, с помощью Селены и некоторых других, мы не сформировали финальную коробку. Они никогда не должны были снова увидеть дневной свет.

#Возможная ошибка

Я уже открыла рот, чтобы извиниться и предположить, что, возможно, это бедствие было кармой, когда прямо перед нами возникли три существа, осветив всю пещеру.

Кронос отреагировал мгновенно, прижав меня спиной к грубой скалистой стене и защищающе встав передо мной. Опираясь на камни, я одной рукой подтолкнула себя вперед, чтобы увидеть, кто так разозлил Крона.

— Мойры! — прогрохотал он. — Какого хрена вы здесь делаете?

Мне наконец удалось выглянуть из-за его широких плеч и, прищурившись, посмотреть на трех пожилых женщин там. Я имею в виду, старые — как будто в шаге от могилы, кожа в морщинах от жизни и опыта, глаза все еще острые и злобные, когда они прижимаются друг к другу. Сначала я подумала, что они слишком старые, чтобы стоять прямо, но когда одна встала в центре, я поняла, что им больше нравилось держаться поближе друг к другу.

Центральная шла вперед с легкостью, не демонстрируя ни капли хрупкости, подобающей человеку ее возраста.

— Привет, дядя, — тихо сказала она, от ее голоса у меня по спине пробежали мурашки, а в груди разлилась паника. Каким-то образом я знала, что эти трое были могущественны, опасны и пугающие. Сильнее, чем большинство богов, с которыми мы сталкивались.

Как Кронос назвал их…? Что-то мое? Она называла его дядей, что было странно, учитывая, что они выглядели на сто лет старше.

— Никто не видел тебя годами, Клото, — сказал Кронос, не выходя из своей оборонительной позиции. Пес был рядом с ним, но он не напал на старую женщину. — Я подумал, может быть, вы все умерли. — Я могла бы сказать, что он не был бы опечален, если бы они скончались, пока он был в тюрьме.

Она не отреагировала; двое других поспешили ближе к ней. — Ты никогда не мог оставаться на своем пути, не так ли, Кронос? Вечно плетешь разные нити, занимая нас. Судьбу не обойти.

Судьба. Этого не могло быть… Судьбы… не так ли?

Я похлопала Крона по плечу, чуть не упав, когда на секунду потеряла контакт со стеной.

— Кто они? — Прошептала я, надеясь, что их слух был таким же старым, как и их