себе в комнату. Но парень оказался ловчее.

Не успела сделать и пару шагов, Матвей схватил меня за руку, и потянул обратно к себе. На этот раз нос всё-таки коснулся соседа.

— Расскажи. — чётко произнес парень. — Что творится в твоих мыслях?

Теперь мне не пришлось искать объект, на котором можно было бы задержать взгляд. Я смело вскинула голову, вступая в невидимую борьбу. Шоколадные глаза словно потеряли свой оттенок, они стали черными, бездонными.

— Рассказать? — качнула подбородком. Губы пересохли.

“Пора” — осознала.

— Рассказать? — с вызовом повторила.

Внезапно улыбнулась. Наверное, мою улыбку можно было бы назвать “маньячной”, или, возможно, “истеричной”, но я предпочитала вариант — та, которая не несет ничего хорошего собеседнику.

Парень растерялся от такой реакции.

— Скажи, Матвей, — тон стал настолько деловым, что я сама удивилась, насколько быстро смогла закрыть в себе всю эмоциональность, — ты уже получил свою десятку?

Не собиралась, но последнее слово выделила особым акцентом.

Его рот открылся в немом ответе. Пальцы на моем запястье расслабились.

— Что… — хрипло сказал спустя мгновение.

Закусила нижнюю губу, видя, как меняется лицо Карпинского.

“Понимает”.

— Десятка. — повторила громко, — Ну, та самая, которую ты выиграл.

Молчание, повисшее между нами, стало чересчур долгим.

Улыбка ни на секунду не сходила с моего лицо.

То, что он не нашел слова, говорило о многом. И прежде всего — я была права. Матвей спорил на меня. Не знаю, зачем. Может, эти тупые мужские приколы — потешить свое эго, выставить женщину дурочкой, посмеяться над тем, как легко обвести её вокруг пальца.

Сейчас я благодарила всю свою выдержку, весь свой характер, которые не позволили мне сделать ошибку ранее. Бывало столько моментов, когда я могла оступиться, и совершить что-то непоправимое. И, поцелуй, что не случился, занимал первое место в том рейтинге.

— Порадуй своего друга. — не остановилась, продолжая сыпать яд, — Ведь всё же ты проиграл, а значит это он должен получить десятку.

Окончалтельно я высвободила свою руку из захвата парня, и с чувством собственной победы отправилась к себе.

— Марина! — Карпинский скидывал с себя обувь.

Дойти до комнаты вновь не успела.

Матвей пересек лестницу в два шага. Я даже не поняла, как оказалась зажата между парнем и стеной за спиной.

Его лицо замерло в нескольких сантиметрах от моего. Передние пряди чуть колыхались от дыхания соседа.

— Отойди. — приказала. На этот раз улыбки не было.

— Послушай.

— Я уже слишком многое услышала.

Карпинский прикрыл веки.

— Нет, Марина, я не знаю, откуда ты узнала про…

— А какая разница?! — хотелось кричать, — Скажи, что это неправда! Скажи, что никакого спора не было!

Матвей неотрывно смотрел на меня.

— Молчишь? — усмехнулась. — Тогда, будь добр, отойди.

— Нет…

— Матвей, — я собрала всю волю, чтобы насильно не оттолкнуть его, — что бы ты не сказал, как бы не пытался оправдаться — этот факт перечеркивает всё то доверие, которое ты так долго и старательно строил между нами.

— Ты не понимаешь, всё гораздо…

— Сложнее? — не дала договорить.

Смех вырвался неожиданно.

— Точно, есть же ещё кое-что. — прерывисто проговорила. — Ты ведь обручен?

Очевидно по вмиг исчезнувшим эмоциям, Матвей ощутил то самое чувство, которое посетило меня, когда Алёна появилась на пороге дома.

“Пол ушёл из под ног” — обозначила.

— Она приходила сюда. — голос перешел на шёпот, — Твоя невеста.

Карпинский отступил назад, забрасывая голову и громко вбирая воздух. Пальцы опасно сжались в кулак.

Вот и всё. Я сказала. Стало ли мне легче?

“Только больнее” — тяжело было это принять, но это действительно так. Останься эти мысли не оговоренными, они бы считались мной чем-то неосязаемым. Простыми догадками, и только.

Сейчас прозвучавшее обрело форму. Вполне естественную и отчетливую. Оно стало неоспоримым фактом, который лишь вызывал грусть.

— Боже… — озарение случайно настигло меня.

“И как раньше я не додумалась?”.

— Ты спорил, потому что хотел разорвать помолвку? Решил, я смогу отбить тебя от семьи Гедиановых? Ты серьезно?

— Марина…

— А что было бы потом? Даже если бы получилось меня обмануть, сказал бы: всё, ты свободна? Откуда мне вообще теперь быть уверенной, что любое твоё слово — это не спланированные заранее шаги?

— Остановись!

Матвей приблизился.

— Я не хотел тебя обманывать. Не после того, как мы начали сближаться с тобой.

— Но всё же именно это и сделал.

— Помолвка с Алёной та вещь, которую наши с ней семьи трепетно оберегают, пытаясь на этом примирить давнюю борьбу.

— Тогда твой спор с другом ещё более сумасшедший.

— Он был сумасшедшим до тех пор, пока не случилось кое-что более безумное.

Удивленно вскинула бровь.

— Боюсь спрашивать.

Без слов, Карпинский вскинул руку, касаясь моего затылка.

Я не успела подумать, к чему всё могло привести. Парень наклонился, одновременно подтягивая и меня, а после наши губы встретились.

Замерла.

Его язык настырно проник внутрь, полностью побеждая мою великолепную выдержку.

Секунда, две, три.

Сдалась.

Я ответила.

Страсть, бурлившая сейчас, вытеснила из головы все предыдущие раздумья. Пальцами зарылась в волосы парня, крепко сжимая светлые пряди. Послышался протяжный стон. Руки соседа блуждали по моему телу, касаясь талии, спины, шеи, плеч. Кожа реагировала на прикосновения Матвея.

Целовала неистово, вкладывая в действие обиду, которая плескалась внутри. Обиду на его обман, обиду на свою наивность, обиду на саму невозможность всего хорошего, что бы могло меж нами произойти.

Внизу живота начало тянуть.

“Чёрт, чёрт, черт”.

Воспользовавшись отвлеченностью Карпинского, я отошла, и звонко ударила его по щеке.

— Не. Трогай. Меня.

Глубоко дышала, и наконец смогла добежать до комнаты, закрываясь изнутри.

Громкие звуки, просьбы поговорить — сопровождались до поздней ночи. Я так и не решилась открыть. Мне стало стыдно за себя, за него, за нас.

Я просто сбежала от последствий.

* * *

Телефон без перерыва вибрировал. Звонки и сообщения от Матвея приходили, кажется, каждую минуту. Уснуть смогла только тогда, когда вовсе выключила все уведомления.

Рано утром на экране разглядела: “Уехал на работу. Вечером мы должны поговорить”.

Закатила глаза, смахивая всё входящее.

— Давай, Марина, пора заканчивать эту история. — произнесла, скидывая с себя одеяло.

После водных процедур и завтрака, задалась целью позвонить Вячеславу — и через него узнать о третьем доме “Белого лотоса”.

Матвея по понятным причинами трогать не хотелось.

Заказчик первую половину дня не отвечал на звонки, поэтому я села за монтаж видеоролика по салону красоты Веры Гедиановой.

За пару часов удалось договориться о двух рекламных интеграциях, дабы привлечь больше клиентов на услуги.

— Есть! — обрадовалась вслух, когда увидела положительный ответ местного блогера на свое письмо.

В агентстве я не один раз работала по