показалось, что в его глазах промелькнуло ощущение стыда.

— Я понимаю, ваши намерения весьма благородны. Вы пытаетесь выяснить, кто похитил Иду не потому, что хотите блистать, а потому, что искренне желаете ей доб­ра. Я очень высоко это ценю. Но, к сожалению, вы смотрите не туда.

Его слова прозвучали глухо.

— Ваша убежденность сослужит вам плохую службу.

— У нас есть ваши предсказания и «Хуртирута». — Гюру подняла указательный палец.

— Все, чего вы действительно ждете, так это того, что кто-то вскроет ваш нарыв.

— Я бы попросила вас придержать при себе ваши предсказания.

— Я ничего не предсказываю… следователь Хаммер, я вижу. Раны в вашей душе затянутся, когда вы разрешите их вскрыть.

Его голос воздействовал на нее, словно гипноз. Она вызвала его, чтобы прижать к стене, но все снова перевернулось.

— Все закончится хорошо.

Может быть, это действительно не он? Может быть, Рино прав?

— Завтра Ида вернется, и вы сможете отпустить все накопившиеся сомнения по моему поводу. Это лишь начало.

— Начало? — сглотнула Гюру.

— Ваше освобождение очень близко, следователь Хаммер. Кстати, в том мальчике я увидел многое из того, что вижу в вас. Пустоту и тоску.

*

Она осталась сидеть, прислушиваясь к гулу голосов в участке, и вдруг ей показалось, что она слышит его тихий голос, но она тут же осознала, что сама это придумала. Он уехал. Встреча прошла совсем не так, как она предполагала. Доказательства — прямые ли, косвенные ли — утекали сквозь пальцы. Он заполнил комнату своим спокойствием, самим своим существованием, буквально проник ей под кожу. Ей очень не хотелось признавать этот факт, но она действительно ощущала пустоту. Пустоту, которая исчезала в присутствии проповедника.

Глава 44

Она устала, а в комнате стало темнее, чем когда-либо. Значит, наступила ночь. Девочка лежала на диване и молилась о том, чтобы дождь закончился. Проси о малом. Так говорил отец, и мама не шептала ей ничего иного, когда он не слышал. Значит, это правда. Малое. Пусть дождь прекратится, и тогда настанет время для новой молитвы.

В комнате заметно похолодало, но хуже всего было все-таки из-за котят. Они вопили, им было страшно. И ей самой от этого становилось еще страшнее. Звук дождя тоже пугал ее. Капли превратились в маленькие реки. А реки — в большой бассейн. То, о чем она изо всех сил пыталась не думать, было прямо перед ее глазами. Точно так же, как когда возникали дурные мысли, избавиться от которых было невозможно именно потому, что она отчаянно пыталась это сделать.

Вдруг она почувствовала воду. Сначала спина, потом плечи и бедра стали мокрыми. Она отодвинулась к другому концу дивана, но вода следовала за ней. Вода дошла до телевизора и до половины книжных полок. Бассейн заполнялся.

— Я хочу в туалет! — Она не хотела, но все равно закричала. Он сказал, что скоро вернется. А что, если с ним что-то случилось? Что, если он не вернется? — Я не хочу умирать! — Как только она сформулировала свою мысль, ей стало еще страшнее. — Не хочу, — повторила она и заплакала.

Девочка стояла, вжавшись в угол дивана, и вдруг увидела маму. В глазах матери стояли слезы, но что-то все же изменилось. Грусть и безнадежность. Она думает, что я умерла, поняла девочка. Нет, нет, если я умру, мама тоже умрет. От горя. Ида решила думать, что все закончится хорошо. Ради мамы.

Она огляделась. Спинка дивана была наилучшим вариантом. Она немного покосилась, но все же казалась довольно удобной. Вода покрывала пальцы ног и доходила до щиколоток. Черная вода. Такая, как в море вечером. Она ее пугала. Ей хотелось, чтобы море всегда оставалось голубым. И глубиной по пояс, не больше. В черной воде нельзя разглядеть дно. Вода решала за нее. Черная вода означала бесконечность.

Она вздрогнула, но не успела еще отогнать от себя страшные картинки, как заметила в воде что-то необычное. Девочка присела и попыталась разглядеть то, что было похоже на мелкие крошки. Две из них подплыли поближе, и она увидела, что это насекомые. Она осторожно зачерпнула воду ладонью и вытащила муху. Вода протекла сквозь пальцы, и насекомое ожило. Там было еще много мух, и девочка попыталась вытащить их всех за один раз. Вдруг в воде промелькнула чья-то тень, прямо посередине все разрастающегося бассейна. Это существо было намного больше мухи.

Вторник, 3 сентября

Глава 45

На столе перед Рино стоял пакет с булочками с изюмом. Завтрак он купил на ближайшей заправке «Шелл». Он уже успел позвонить в головной офис «Хуртируты», и ему пообещали предоставить информацию в самое ближайшее время. Ближайшим временем, по его шкале, было пять минут. Прошло почти десять. Следователь стащил с себя мок­рую куртку. Из-за этой чертовой погоды ему пришлось нацепить зимнюю одежду — джинсовую куртку с подкладом из овечьей шерсти.

В коридоре послышался голос Гюру. После разговора с Эйнаром Халворсеном она вела себя удивительно тихо и до сих пор так и не зашла. Наконец зазвонил телефон.

— Это Хольм из «Хуртируты». Я тут немного покопался. 29 июня 1986 года в северном направлении из Тромсё шел корабль «Лофотен».

Сердце Рино забилось чаще.

— Это один из старых кораблей?

— Самый старый из тех, которые все еще используются на регулярном маршруте. Построен в 1964 году, имеет статус охраняемого. Мы безмерно гордимся этим кораблем, он до сих пор очень популярен среди любителей старины. А еще 8 октября того же года. Вы спрашивали про Свольвер, не так ли?

— Да.

— На северном направлении был «Нордстьярнен», а на юг снова шел «Лофотен».

По позвоночнику побежали мурашки. Прорыв!

— Продолжительность стоянки при движении на юг больше, чем при движении на север?

— Мы все еще говорим про Свольвер?

— Да.

— Так, посмотрим… да. Час для северного направления, полтора для южного.

В этот момент распахнулась дверь кабинета, Томас жестами показал, что Рино кто-то ждет в коридоре. В такую-­то рань! Он показал, что освободится через пару минут.

— Можно ли получить список тех, кто работал на соответствующих маршрутах?

— Да, конечно, но на это понадобится некоторое время. Тогда компьютерными базами особо не пользовались. По крайней мере, на наших кораблях. К тому же, боюсь, мне понадобится получить разрешение у руководства.

— Дело касается исчезновения девочки.

— В любом случае нужно время.

— А список пассажиров?

— С этим хуже. Не думаю, что мы их так долго храним.

— Вы можете это проверить?

— Конечно.

Рино продиктовал номера мобильного и рабочего телефонов и подчеркнул, что дело не терпит отлагательств. Конечно, имя Эйнара Халворсена будет в этих списках. Вопрос в том, в обоих ли. По какой-то причине Гюру его об этом не попросила. Да и вообще запланированный решительный удар оказался каким-то неуверенным.

Рино вышел в коридор, где сидел утренний посетитель — этот адский отчим. Под верхней губой все так же бугрился снюс, и смотрел мужчина исподлобья.

— Что-то не припомню, чтобы мы договаривались о встрече.

— Мне нужно вам кое-что рассказать.

Признание. Неожиданно.

— Очень вовремя.

— Вовремя?

Рино открыл дверь в кабинет и жестом предложил этому недочеловеку войти. Мужчина развалился на стуле для посетителей, голодным взглядом посматривая на пакетик с булочками. «Сам себе купи», — подумал Рино и демонстративно откусил одну из них.

— Видар заговорил.

Он произнес это так, словно его пасынок открывал рот раз в тысячелетие.

— Я думаю, он знает, кто это сделал.

— Да?

— Он пока не признается, но по всему видно, что знает. Я попытался на него надавить, но ничего не вышло. Мне удалось только узнать, что это был парень.

— Кто-то из своих?

— Нет, не из тех, кто отправился в поход. Кто-то чужой. Но Видар не хочет болтать. Не хочет или не решается.

— Боится наказания?

— Послушайте. Я знаю, что