– Что она говорит?

– У нее двоюродная сестра тоже делает макияж, и недавно племянник нашел кисти и нарисовал что-то масляными красками на стенах.

– Какой сообразительный мальчик.

Стилисты прервали молчание и наконец-то обменялись возмущенными репликами. Спустя час мы с Алисой превратились в достаточно натуральных, по их мнению, принцесс, и вся группа отчалила восвояси.

До бала оставалось десять минут, и мы заказали кофе в номер, чтобы как-то себя занять. Я открыла жалюзи – снаружи послышался шум машин. Белый город не хотел спать, но ко сну готовился.

– Даже не верится: Атлантику промахнули, чтобы эту ведьму найти, и вот в Риме, – задумчиво произнесла Алиса, разглядывая себя в зеркало.

– Не сглазь, постучи по дереву. У меня нехорошее предчувствие.

– А когда оно у тебя хорошее-то? – огрызнулась Алиса, но все же несколько раз стукнула по деревянной спинке стула.

На фоне хрустальной люстры и массивного зеркала в тяжелой бронзовой раме синее платье перестало смотреться набором с подиума и оказалось очень к месту. После того как жесткие волосы Алисы скрутили в локоны, она вообще превратилась в форменную Афину Палладу или Юнону, дочь Сатурна. Я слегка отпихнула богиню от зеркала, чтобы посмотреть на себя, – даже с учетом того, что золото на парче начало сливаться с деталями интерьера, в целом все выглядело более чем достойно, а возможность затеряться на фоне стены или шторы в нашем случае давала лишние преимущества. Чтобы набить морду Парису, в зазеркалье не хватало только третьей фурии.

– Пойдем, пожалуй? – спросила Алиса, глядя мне в глаза через зеркало.

– Нет, погоди. Пусть подсоберутся, чтобы нам в толпе затеряться.

– Логично.

В эту секунду официант прикатил столик с кофе. Присутствию в номере двух разряженных нимф он нисколько не удивился и, получив чаевые, мгновенно исчез, важно задрав нос.

Алиса сунула мне в сумочку приглашение в прозрачном конверте. Я мельком взглянула на полиграфию. У нас бы за такой шрифт и бумагу дизайнера растерли бы в порошок на месте, но итальянские аристократы, судя по всему, такими мелочами не заморачивались.

Выйдя из номера, мы, как по команде, повернули в разные стороны. Алиса, на ходу поправляя единственную синюю бретель, пошла к деревянным створкам лифта, я же начала спускаться вниз по лестнице, стараясь не заглядывать в каждое зеркало на стене.

Снизу послышались голоса. Я прибавила шагу, но высокие каблуки окончательно запутались в сине-оранжевом паласе. Как-то справившись с покрытием и быстро преодолев еще один проем, я все же споткнулась. Дрянное приглашение выпрыгнуло из рук прямо в ладони к поймавшему его господину в смокинге, как будто мы репетировали этот номер неделю.

Бальный зал уже был полон народу, оттуда слышались голоса и смех, хлопали пробки шампанского, где-то слева играла музыка. Мраморный пол натерли до такого блеска, что на него было страшно наступить. Он казался водянистым, а вазы с цветами в отеле, видимо, размножались в геометрической прогрессии, в зависимости от объема помещения, только по количеству роз это место напоминало летний сад. Я остановилась в дверях, засмотревшись на роспись на потолке, по монументальности достойную масштабов Сикстинской капеллы, но тут ко мне подскочила Алиса. Еще две минуты, как и все окружающие, мы изображали отчаянную радость от встречи друг с другом, но как только я попыталась свернуть в открытую справа дверь, она твердо схватила меня за локоть:

– Ты что, туда нельзя, это не по протоколу!

– В смысле?

– Туда нельзя ходить. Надо делать все то же, что и остальные.

– А что делают все остальные? – Я оглянулась, но гости только широко улыбались друг другу, не забывая посматривать и на окружающих, совсем как Бахус у нас на стене.

– По-моему, они идут ужинать.

Народ действительно начал медленно перетекать в другой зал без всякого руководства со стороны. Пол здесь выглядел еще более мокрым, стены были серыми, а по потолку опять «бродили» нарисованные толпы в хламидах. Все принялись рассаживаться за длинные столы, убранство которых могло бы смело плюнуть в обложку любого дизайнерского журнала по обустройству интерьеров. Я вопросительно посмотрела на Алису и кивнула на ближайший стул, но тут к нам подскочил, словно отделившись от стены, человек, ответственный за рассадку. То, что приглашенные садятся не хаотично, а по протоколу, было ясно с самого начала. Но как они делали это с такой скоростью при отсутствии табличек с именами возле тарелок, оставалось загадкой. С другой стороны, гости могли, как на соседской кухне, собираться здесь настолько часто, что каждый уже давно запомнил свою «табуретку», либо же таблички спрятались хитрее. В этот момент как будто заиграл саксофон, причем взял несколько игривый тон, что явно было против местных правил, которые, впрочем, нам никто не зачитывал.

– По ходу нас в амфитеатр задвинули, – зашептала я Алисе, не глядя на соседей: супружескую пару, каких-то уже веселых приятелей и двух очень серьезных мужчин с постными лицами.

– Если не на галерку. А что ты хотела – явиться из ниоткуда и засесть в партере? К тому же, согласись, рассудили правильно: мы – дамы без спутников, вокруг нас мужчины, не считая одной воблы в черном платье. Все честно.

– Хотела только найти принца, который выведет нас на бабку. Боюсь, в протоколе это не прописано, – раздраженно прошептала я в ответ.

– Хорошо, что он блондин, его легко заметить, – Алиса оглядела приглашенных, мужская половина которых состояла из жгучих брюнетов или сверкала лысинами, – а упавшие портки наверняка станут кульминацией вечера.

Музыка заиграла еще громче, а свет, казалось, стал еще мягче.

– А что, если он вообще не придет?

– Что значит не придет, он же обещал. Не явится, тогда вернемся к первоначальному плану, разработанному еще в Доминикане: будем ходить по кругу и спрашивать у каждой бабки старше восьмидесяти, не она ли Маргарита Вандельхох.

В воздухе запахло чем-то сладким, в эту минуту передо мной поставили тарелку с салатом. Нельзя сказать, что я была сильно удивлена, но увидеть обычный итальянский салат с кусками пармезана, приправленный оливковым маслом, никак не ожидала. До этого мясные закуски уже вызвали некие сомнения. Даже хилая рыба-меч, которую мы ели на обед, выглядела более изыскано. Так наряжаться ради этого салата точно не стоило. Я осторожно поддела вилкой верхний лист. Он смачно хрустнул и оказался довольно-таки вкусным, но в окружающую обстановку вписывался примерно как стопка водки и малосольный огурец. Но окружающие никаких признаков возмущения или разочарования не подавали, зато вино пили литрами. Оставалось надеяться, что сейчас не внесут пиццу с текилой.

– А самих будущих брачующихся нам покажут? Где они, кстати? – тихо спросила я, заглядевшись на какую-то пару. Голова девушки уже покоилась на плече у молодого человека, но барышня продолжала закусывать.