Я оттолкнул поверженного противника ногой и попятился назад. Уперся спиной в стену, тяжело дыша, постоял несколько мгновений, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Повезло мне, отделался царапиной на боку. Могло быть гораздо хуже – все-таки к таким передрягам лучше готовиться загодя, и кожаный нагрудник помог бы мне сохранить свою шкуру в неприкосновенности.

Что ж, нужно продолжать – где-то впереди слышатся звуки борьбы, что обнадеживало.

На этот раз проулок свернул направо, стены строений сменились невысокими заборами, и стало чуть светлее. Метров через пять-шесть забор с правой стороны оборвался, открыв моему взору небольшой участок земли, ограниченный смутно виднеющимися по его периметру строениями непонятного назначения. А посреди этого участка две темные фигуры остервенело пинали ногами лежащего человека. Бьют ногами – это ладно, лишь бы не успели к этому моменту нож под ребра сунуть. И тут, словно услышав мои мысли, в руке одного из нападавших сверкнула сталь.

Недолго думая, я бросил в мерзавца стилет, но в метании ножей я никогда не был силен, да и стилет не предназначен для таких действий. Однако маленький клинок все-таки выполнил свою задачу: вздрогнув от удара, долговязая фигура отвлеклась от Этьена и повернулась в мою сторону.

Выхватить шпагу было делом одного мгновения, так что, как ни старался высокий картежник парировать удар своим кинжалом, ничего у него не вышло. В глубоком выпаде я достал его в низ живота. Трудно сказать, как глубоко вошел клинок, но мой второй противник с громким вскриком отпрянул назад, споткнулся о пытающегося подняться кузена и опрокинулся на спину. Однако нанесенная ему рана явно не была смертельной, так что не стоило сбрасывать долговязого со счетов.

– Дьявол! – выругался тот самый темноволосый игрок с орлиным носом, по всей видимости, бывший главарем этой лихой компании, обнажая шпагу. – Ты кто такой?

– Вопрос в том, кто ты такой? – Я взмахнул шпагой, заставляя противника отступить на шаг назад, и, заняв позицию между ним и Этьеном, вполголоса поинтересовался: – Кузен, ты цел?

– А, так ты тоже де Вилья? – неверно истолковал мое вмешательство горбоносый. – Что ж, значит, сегодня прольется кровь сразу двух членов вашей нечестивой семейки! Меня зовут Альфред д’Энио.

– Не может быть! – в притворном изумлении воскликнул я.

Этот д’Энио сообщил свое имя с таким видом, будто я должен был проникнуться оказанной мне честью. Или трепетать от страха. Да вот только мне оно ни о чем не говорило, а потому все усилия этого сеньора пропали зря. Впрочем, может, он просто заговаривал мне зубы. Потому что в следующий миг этот самый д’Энио сделал столь стремительный выпад, что, не будь я настороже, проткнул бы меня насквозь одним-единственным ударом.

С трудом парировав, я тут же выбросил рипост, целя противнику в лицо. Но он тоже не сплоховал – отразил угрозу и разорвал дистанцию. При подготовке же следующей атаки местный бретер сместился на несколько шагов вправо, заставляя меня повернуться спиной к своему завозившемуся в этот момент на земле долговязому товарищу. Да только я не вчера родился и так глупо подставляться не собирался, поэтому сделал несколько шагов влево, чтобы обезопасить себе тыл и не позволить врагу дотянуться до Этьена.

Следующая атака д’Энио была столь же стремительна, как и первая. Серией финтов он попытался сбить меня с толку, чтобы завершить дело уколом в живот. Но я не зевал – сбил вертикальным батманом вражеский клинок вниз и контратаковал его в рабочее предплечье. Неудачно.

Ох, как же я не люблю эти ночные поединки, когда нет возможности хорошо видеть каждое движение противной стороны! Предпочитаю всегда контролировать ситуацию, да только кто бы меня спрашивал о моих предпочтениях?

В очередной сшибке я скорее угадал, чем увидел грозящий моему правому плечу вражеский клинок, и его острие прошло мимо в опасной близости от меня. Проклятье, да этот Альфред действительно очень хорош! Нельзя затягивать поединок, с такими типами точно лучше иметь дело при свете дня.

Я взвинтил темп, обрушив на защиту бретера из Уэски массу ударов. Он вынужден был попятиться, но я не отставал. Д’Энио попробовал сбить мой наступательный порыв контратакой, однако я пресек ее в зародыше и нанес удар шпагой по ноге, которую противник не успел вовремя убрать. При этом обидчик моего кузена сбился с шага, а в следующий миг мой клинок ударил его точнехонько в лоб. Голова бретера запрокинулась от удара, но я не стал гадать, упадет ли он. Тут же перенаправил клинок вниз и завершил дело ударом в живот. Туше! Д’Энио рухнул наземь, несколько раз дернул ногами и замер. Вот и все, горбоносый рассчитывал нанизать на шпагу меня, да сам оказался нанизан.

Сколько времени мы с ним фехтовали? Трудно сказать, скорее всего, уложились в две-три минуты. Так, а где тут у нас третий товарищ?

А долговязый игрок настолько был впечатлен исходом поединка, что вскочил на ноги и, полусогнувшись, прижав руки к ране, довольно резво потрусил вглубь проулка. Здраво рассудив, что опасности ни для меня, ни для моего молодого кузена он не представляет, я не стал пускаться вдогонку.

– Этьен, ты цел? – вновь обратился я к кузену, который, цепляясь руками за забор, пытался подняться.

Тяжело дыша, самый юный из братьев де Вилья поднял на меня испуганный взгляд:

– Крис? Как ты здесь оказался? Ты выследил меня?

– Я в Уэске проездом и на тебя наткнулся совершенно случайно…

Я бесцеремонно покрутил кузена влево-вправо и, не обнаружив у него повреждений серьезнее разбитого лица, облегченно вздохнул.

– Получается, ты спас мне жизнь? – удивился Этьен, утирая кровь из разбитого носа раструбом перчатки.

– А что я должен был делать? – в свою очередь изумился я. – Ты мой кузен, а эти – явные прохвосты весьма опасного вида. Как тебя угораздило связаться с ними?

– Сам не знаю. Садился играть с другими людьми, а потом один поменялся, второй, третий. И не заметил, как оказался лицом к лицу с этими и стал постоянно проигрывать. Несколько раз заметил, что уже отыгранные карты снова идут в ход, стал возмущаться, а они за шпаги схватились.

– Понятно. Идем, Жером тяжело ранен.

Подробности событий, завершившихся жестокой ссорой, не так уж важны, а старому слуге еще можно успеть помочь. По крайней мере, я очень на это надеялся.

Мы с Этьеном поспешили обратно и в дверях трактира застали уже приличных размеров толпу. Мальчишка-разносчик не подвел и быстро отыскал лекаря, да только все было тщетно – бедный Жером скончался.

– Проклятье! – в сердцах выругался я. – Его верность семье де Вилья заслуживала другой награды! Передай его родным, – с этими словами я выгреб из кошеля всю медь, добавил к ней пару реалов и вручил кузену.

Тут в «Фортуне» появились пятеро стражников, и нам волей-неволей пришлось потратить много времени на объяснения с ними. В итоге этот неимоверно долгий, до отказа насыщенный событиями день закончился для меня лишь глубокой ночью.