Недостойное...

– Я бы сказал, жестокое. Трагическое. – Омилов произнес это вполголоса, и, как всегда, сын его не услышал.

Не то чтобы он игнорировал отца или перебивал его – нет, для этого он был слишком хорошо воспитан. Но он подождал, пока отец договорит, и продолжал, словно тот молчал:

– Возможно, он сказал это в расчете на то, что я не сообщу властям имена членов экипажа этого корабля. Как бы не так! – Он провел рукой по лишенному босуэлла запястью. – Хотя я не имею возможность документально записать перечень их преступлений, я все помню.

Омилов подавил вздох, глядя на лицо Осри – такое знакомое, так странно сочетающее его собственные черты с чертами матери.

И так выдающее все мысли.

Все до единой эмоции Осри без труда читались на его лице: в движениях черных бровей, доставшихся в наследство от Себастьяна, в выпяченной нижней губе, подаренной ему Ризьеной Геттериус. Ризьена была очень в этом на него похожа – за тем исключением, что умела при желании и скрывать свои мысли. Другое дело, что она редко считала нужным это делать. Да от нее этого и не требовалось, ибо с какой стати сдерживать себя абсолютному правителю, тридцатому колену династии абсолютных правителей обитаемой луны?

Себастьян дождался паузы и поднял взгляд, Осри раздраженно прищурился:

– Ты меня не слушаешь, папа.

«Я так и не смог полюбить его мать, но его я люблю. Однако, похоже, защитить его уже не в моих силах».

– Извини, Осри. Должно быть, я устал сильнее, чем мне казалось.

Осри прищурился еще сильнее – на этот раз в тревоге.

– Что такого сделал с тобой этот старый монстр?

– Заметно поправил мне здоровье, – пробормотал Омилов. – Чем бы он там ни занимался еще, хирург из Монтроза просто великолепный.

– Уж не ищешь ли ты оправдания этим преступникам?

Омилов тряхнул головой; на него и впрямь навалилась чудовищная усталость.

– Мы с тобой полностью в их власти. Наш долг – помочь Эренарху...

– Но он ведь ни черта не делает! – Осри стиснул зубы. – А когда взялся за дело, так только для того, чтобы возглавить – обрати внимание: не просто позволил им, но возглавил сам, – их налет на аванзалу Слоновой Кости. Если верить этому маленькому недоумку, корабль набит крадеными артефактами. И Брендон попустительствовал этому... он сказал, что это лучше, чем если бы должарианцы использовали все это в качестве мишеней, упражняясь в стрельбе.

Омилов удержался от улыбки.

– Ты, наверное, забыл, что эти артефакты – часть наследства Аркадов. Полагаю, закон счел бы, что они принадлежат Брендону – и его отцу, разумеется, – и они вольны распоряжаться ими как угодно.

Губы Осри сжались в тонкую линию, и в первый раз с начала разговора он отвел глаза.

– Я считаю, что наш долг вернуть их.

– Это виднее Панарху. – Омилов смотрел, как его сын пытается – и не может – найти возражения, и тут его осенила еще одна мысль.

«Он что-то от меня скрывает».

Осри встал и машинально провел рукой по краю койки.

– Мы выходим из скачка через несколько часов. У их базы. – Пальцы его сжались в кулак. – Кстати, о рабах: они запросто могут продать нас, и я не сомневаюсь, Брендон будет стоять и смотреть на это, не вмешиваясь.

– Ты забываешь, что из нас троих он – главная мишень, – устало пробормотал Омилов. – Я могу посоветовать тебе только ждать, наблюдать и мотать на ус.

* * *

ОРБИТА АРТЕЛИОНА

Огромные ресницы Лури затрепетали, и она приоткрыла свои полные губы.

– Ты одна понимаешь Лури, – вздохнула она и подалась вперед в облаке сладких ароматов.

По телу Киры Леннарт растеклось тепло.

– Лури хочет остаться здесь... с тобой, – прозрачная рубашка туго обтягивала пышную грудь. Лури придвинулась еще ближе, положила мягкие руки на плечи Кире и начала разминать ей мышцы.

Кира вздохнула, ощущая, как охватившее ее тепло превращается в жгучее желание.

– Лури сделает тебе легкий массаж?

– О да, – срывающимся голосом выдохнула Кира.

По мере того как пальцы Лури медленно разминали ее шею и руки, она блаженно погружалась в водоворот чувственных наслаждений. Ее уже не беспокоило то, что хромосомный набор Лури настроен на повышенную выработку феромонов – а значит, она физически неспособна на постоянство. Уж во всяком случае, не в большей степени, чем была она верна прежнему капитану, Таллису Й'Мармору, не говоря уже о новом.

Лури склонилась к ней, коснувшись ее щеки прядью волос. Она поцеловала ее в ухо, сначала осторожно проведя языком по изгибу раковины, а потом вдруг запустив его вглубь. Кира застонала. Наслаждение все сильнее разжигало в ее теле страсть.

Лури осторожно прикусила мочку и вдруг едва слышно прошептала:

– Андерик подглядывает. Знаешь об этом?

Легкое чувство тревоги чуть остудило Киру.

– Мм-м, – произнесла она, отчасти от удовольствия, отчасти просто ради ответа.

Лури тихо засмеялась. Пальцы ее трудились уже над мышцами живота Киры. Неожиданным движением она расстегнула ее комбинезон.

Кира выпуталась из него и потянулась к регулятору гравитации. Обе женщины всплыли над полом, и Лури с ловкостью, отработанной за годы практики, сбросила свою прозрачную рубашку.

Легкая ткань окутала их обоих, и Лури прижалась к Кире.

– Я знаю, он перепрограммировал бортовой компьютер, – прошептала Кира. – У него теперь объективы в каждом помещении.

Рубашка Лури серебряной паутиной накрыла их с головой. От прикосновения нежного шелка к спине по телу Киры пробежала дрожь. Головы их соприкоснулись.

– Тебе нравится Андерик как капитан? – прошептала Лури.

– Нет, – ответила Кира. – Таллис, конечно, дурак, но с ним можно было жить. Андерик с каждым днем все хуже.

Глаза Лури блеснули.

– Он привыкает к власти.

– Если бы я хотела служить с такими, как Хрим Беспощадный, я бы давно перевелась к нему на «Цветок».

Лури подмигнула и нежно поцеловала Киру.

– Лури жалеет Таллиса, – прошептала она в другое ухо Киры.

– Я тоже, – вздохнула Кира.

– Возможно, Таллису можно помочь... – предложила Лури.

Руки Лури продолжали скользить по ее телу, так что для того, чтобы думать внятно, ей пришлось приложить немалые усилия. То, что предлагала Лури, означало мятеж, а в синдикате Карру с бунтовщиками расправлялись без сожаления. Синдикат защищал свои капиталовложения, и руки у него были довольно длинные. С другой стороны, Таллиса назначал именно синдикат. Это тот должарианский монстр неожиданно сместил его, заставил их всех смотреть это жуткое видео, на котором его лишали глаза, и посадил на его место Андерика – с Таллисовым глазом вместо одного из собственных.