– У них заканчивается выпивка. Может, поищем на кухне?

Он берет меня под локоть и предлагает пойти внутрь, но я упираюсь и медленно качаю головой:

– Я не слишком хочу пить. Если только ты будешь.

– Нет, мне хватит. – Он оглядывается, не отпуская мою руку. – Пойдем посидим вон там.

«Вон там» – это пустая скамейка в дальнем конце двора, под огромным деревом. Очень маленькая – приходится прижаться друг к другу. Он кладет руку на спинку и вытягивает ноги. Чувствую себя словно у него под крылышком.

И это очень приятное чувство.

– Ну, что думаешь о сегодняшней игре? – интересуется он.

– Думаю, ты играл потрясающе, – говорю я, но имею в виду, что для меня он скорее потрясающе выглядел, потому что я не так часто смотрела футбол – отец предпочитает баскетбол.

– Да, я и правда неплохо выступил, – говорит он, скромно пожимая плечами и смотря вдаль, – и буду играть в команде до конца сезона.

– Это же серьезно, да?

– Да. Если хочешь знать правду, я немного напуган. – Он застенчиво смеется и смотрит на меня.

Он не похож ни на одного из парней, с которыми я когда-либо встречалась. Обычно они хвастаются без остановки, слишком самоуверенны и несерьезно ко всему относятся. Мир – их, и они сделают все, чтобы он и дальше им принадлежал.

Тони более утонченный. Спокойный. Настоящий.

Ведет себя искренне.

– Что тебя пугает?

– А вдруг я все запорю? – Он поворачивает голову ко мне. Я осознаю, как мы близко, на расстоянии поцелуя. Мой взгляд падает на его губы. Нижняя губа такая заманчивая.

– Тренерский штаб не спускает с меня глаз, потому что я жутко облажался в начале сезона.

Он не похож на того, кто может облажаться. Он кажется методичным во всем, чем занимается.

– Как это получилось?

– Прогуливал тренировки пару раз. Не было настроения. Было как-то все равно. И мы с другом оказались на одной волне и сваливали вместе. – Он снова смотрит в сторону, сжав челюсть. – Сложно падать, будучи на вершине.

– Это как из большой рыбки в маленьком пруду стать маленькой рыбкой в большом пруду, – бормочу я.

– Ага, точно.

– Почему же тебя взяли в команду, раз в тебя так не верят?

– На самом деле у них нет выбора. Я третий запасной, а у первых двух травмы, и до конца сезона они точно не вернутся в строй. У них остался только я, – объясняет он.

– Уверена, ты справишься.

– Может, и так. Сложно загадывать. – Он снова смотрит на меня. – Не хочу больше говорить о футболе.

– Но это ты заговорил о нем, – замечаю я.

Он улыбается:

– Наверное, ты права.

Я меняю тему:

– Ты состоишь в братстве?

– Нет. Калеб состоит, и Джексон тоже. Я не люблю общаться с таким количеством людей.

Он многозначительно смотрит на меня:

– Я даже какое-то время думал, что встречу здесь тебя.

Я вскидываю бровь:

– Я что, похожа на того, кто по выходным тусуется на вечеринках в братстве?

– Нет. Думаю, я просто слишком сильно этого хотел.

Оу. Какое трогательное признание.

– Мы с соседкой пошли домой сразу после игры.

– Почему?

– Обычно мы не ходим на матчи. – Говоря по правде, вообще не ходим. – Мы так долго пытались выехать с парковки, что потом весь вечер приходили в себя.

– Аа, понял, – кивает он.

– Хочешь, скажу тебе правду?

Его темные глаза задерживаются на моих, он напрягается:

– Я всегда хочу, чтобы ты говорила правду.

– Я ожидала, что ты предложишь встретиться, когда отправила то сообщение. – Я пыталась флиртовать, но вышло как-то грубовато и очень похоже на «ну я же говорила». – А ты послал мне смайлик, и все.

– Я был занят.

Ой.

– Ты был с кем-то?

Нет, прозвучало так, будто я ревную. Пора притормозить.

– Да. С командой, – подчеркивает он.

Фух. Я уже подумала, что он нашел какую-то девушку. Общался с ней, ну или переспал.

– Ты думала, я был с другой? – спрашивает он, потому что я так ничего и не отвечаю.

– Ты имеешь полное право встречаться с кем хочешь, между нами нет ничего серьезного, – надменно напоминаю я, тут же пожалев, каким тоном это сказала. У меня нет на него никаких прав.

– Ну я и правда разговаривал с девушками, – говорит он.

У меня сводит желудок. Хорошо, что я не пила пиво. Меня бы, наверное, стошнило.

– Ты пытаешься заставить меня ревновать? – Я поднимаю бровь, делая вид, что мне все равно.

Но это не так. Мне совсем не все равно.

– Нет, просто я честен с тобой.

Больше он ничего не говорит, и это сводит с ума.

– И что случилось с этими девушками? – я пытаюсь спросить безэмоционально, но у меня едва ли получается.

Он опускает руку, обняв меня за плечо:

– Погоди-ка. Ты действительно ревнуешь?

Я вздергиваю подбородок, втайне наслаждаясь тяжестью его руки:

– Конечно нет.

– Могу я кое в чем признаться?

Я оборачиваюсь на него: он уже смотрит на меня.

– И в чем же?

– Ни одна из них меня не заинтересовала.

Мне сразу становится легче.

– Почему?

– Потому что я постоянно думал о тебе.

Я превращаюсь в воздух, все узлы внутри развязались. Я раздвигаю губы, едва способная дышать от его признания:

– Хорошо, но…

Не успеваю договорить – его губы касаются моих, и я замолкаю. Они мягкие и теплые. Его поцелуй сдержанный. Честно? Он должен был стать незабываемым. А это детские забавы. Соприкасаемся губами, без языка. Наши рты едва приоткрыты.

В этом моменте нет ничего такого важного, но.

Стоит его губам коснуться моих, и по всему моему телу пробегают искры. Он обхватывает мое плечо рукой, мягко прижимая меня к себе. Чтобы не соскользнуть, я опираюсь рукой на его бедро, удивляясь, какие твердые под моей ладонью мышцы.

Он отстраняется первым, его взгляд задерживается на моих губах. Он облизывает губы. Во мне расплывается что-то теплое и текучее. Я хочу почувствовать это снова.

И снова.

На этот раз наклоняюсь и целую его первая.

О боже.