В ее глазах танцевали огоньки.

Как же Мэй скучает по дому! Даже стыдно, потому что почти невыносимо ее отдавать. Ничего, скоро все решится. Только бы вышло…

— Завтра я снова встречусь с ним, — сказал Ренцо. — И еще с теми людьми, которых пришлет твой брат. Обсудим детали. Не волнуйся.

Но Мэй вдруг посерьезнела, нахмурилась даже. Так, словно дунули и затушили свет. Уткнулась носом ему в ухо.

— Я не хочу домой, — шепнула она.

Вот только не сейчас. Потому что сердце пронзает такая боль, что немеют пальцы.

— Не говори глупости, — шепнул он… но так нельзя, не хорошо. — Знаешь Мэй, — попытался исправиться, — а пойдем куда-нибудь с тобой позавтракаем? Ты завтракала? Да? Ну, еще разок, хоть просто посиди со мной. Ладно? А потом нам надо по городу пробежаться по разным делам. Я не могу вечно оставлять тебя здесь, это даже не мой дом. Пойдем?

Он задумчиво ковырял ножом кусок мяса в тарелке.

Мэй все казалось, что Ренцо избегает на нее смотреть. Говорит с ней, даже пытается улыбаться, но в глаза не смотрит.

Осунулся за последние дни. Несмотря на вчерашние старания Мэй отдать ему сил, вылечить… но дело не в этом. Не телесные раны.

Потянулась, коснулась через стол его руки. Он вздрогнул, все же, поднял на нее глаза.

— Расскажи мне, — сказала твердо. — Я должна знать.

Он не хотел.

Он, все же, посмотрел на нее… и то ли не мог найти слов, то ли считал, что не стоит этого ей говорить.

Надо собраться, сказать самой.

— Я, наверно, не очень правильно себя вела, — сказала она. — Я не ребенок, Ренцо. Я, наверно, выгляжу, как ребенок и, порой, веду себя как ребенок. Наверно, я не слишком еще успела повзрослеть. Но понять я способна. Я знаю цену словам и поступкам. Да, когда я рядом с тобой, то очень хочется спрятаться за твою спину и не думать больше ни о чем. С тобой это кажется так легко. Но, может быть, и я чем-то могу помочь? Я знаю своего брата, знаю его людей, возможно, я могу подсказать что-то важное. И еще… — она облизала губы, собираясь с силами. — Да, я сказала, что не хочу, чтобы ты меня отдавал… прости… я понимаю, что это невозможно. Не думай об этом. Я просто не хочу терять тебя. Но когда все закончится, мы сможем встретиться снова, ведь правда? Когда оба будем в безопасности.

Он улыбнулся, так удивительно тепло. Накрыл ее ладонь своей.

— Когда все закончится, — сказал он, — я приеду в Джийнар, залезу хоть на самую высокую башню и выкраду тебя из дворца. Увезу далеко-далеко, на край света. И больше никогда и никому не отдам.

Мэй покачала головой… и все же, пусть не всерьез, но так рада слышать это.

— Не надо, это опасно. Я убегу сама.

Он усмехнулся.

— Если мне удастся разобраться с Гильдией, то твоего брата я не испугаюсь.

— Мой брат не сможет удержать меня. И выдать замуж за Тарина против воли тоже не сможет. Но, Ренцо, я не об этом… Я хочу понимать, и хочу, чтобы ты тоже все понимал правильно. О чем вы говорили с Лисом? Что-то пошло не так?

Он молчал. Упрямый.

Как понять?

— Скорее всего, для Джийнара я официально мертва, — сказала Мэй. — Дин никогда бросит меня, если дело будет касаться только меня и его. Но если дойдет до огласки — он откажется. Ты же знаешь, Джийнар не выкупает пленных, даже женщин.

— Этот Лис сказал мне, что принцесса дома, в Лааше.

Дело в этом?

— Ты не веришь мне?

Нет, не в этом, она видела и сама.

— Тебе я верю, — сказал он, так, что сомневаться было нельзя. — Как же я могу не верить, Мэй? Все дело в том, что это значит для меня. Как себя вести. Тебе действительно лучше знать, — он подобрался, напряженно, и, наконец, решился. — Я собираюсь продать тебя Тарину, или тому, кто готов будет купить. Мэй, пойми меня правильно. Здесь, в Илое, очень важна законная сторона. Здесь все уверяют друг друга, что чтут закон. Если я просто сниму браслет и отпущу, то все равно за тебя продолжаю отвечать за тебя. Я имею на это право, но если ты сделаешь что-то… Даже не ты, очень легко обставить дело так, словно преступление совершила ты, и тогда судить будут меня. Легко подставить. Они не упустят такой возможности. И тебя саму, по закону, могут убить, встретив на улице, формально — за побег. На тебя даже могут объявить охоту, подключив городскую стражу. Так что просто тихо вернуть тебя брату — возможный, но очень опасный путь. Я бы не стал…

— Я понимаю, — сказала Мэй.

Ренцо отодвинул тарелку, не съев и половины. Быстро, залпом, выпил стакан апельсинового сока.

— Так что я хочу соблюсти видимость законной сделки, — сказал он, глядя в сторону. — Продать тебя кому-то из твоих. Передать право опеки, подписать договор. Конечно, представителя Гильдии мы на сделку не позовем, но это и не обязательно, я выиграл тебя и забрал у Тони без всяких гильдийцев. Я понимаю, как это звучит, Мэй, и ты не вещь… Понимаю, что это не убережет от возможности тихо прирезать каждого из нас в темной подворотне. Но, по крайней мере, дает шанс. Несмотря ни на что, Гильдия тоже старается соблюсти видимость легитимности своих действий. Ты важна для них, но лишний шум и обвинения Гильдии не нужны. Если что, можно официально подать жалобу, потребовать защиты, можно нанять охрану, быть на виду… Это может помочь. Никаких гарантий, но куда больше шансов. Ты сможешь успеть спокойно уехать домой.

— А ты?

— Я тоже уеду, — сказал он. — Разберусь с делами и уеду. Куплю землю где-нибудь в провинции…

— В Микое, — осторожно предположила она. — Микойские власти продают землю за Тайруской, там только поля и лес, больше ничего, дикие места. Но выделяют даже людей для строительства, в помощь.

— Да, знаю, — Ренцо усмехнулся сначала чуть кривовато, потом уже серьезно, оценив. — Там каторжников выделяют, таких, которых лучше спровадить подальше с глаз. Но с каторжниками, как раз, я справлюсь, у меня в легионе своих таких… охламонов тьма была, один краше другого. От Гильдии далеко, там никто не тронет. К тебе близко.

Он глянул ей в глаза.

— Да, — сказала Мэй решительно. — И мне ближе к дому будет, если что, Дин всегда поможет.

Ренцо… что-то дрогнуло в его лице, так, словно не ожидал. Моргнул… Взял ее за руку, ее ладонь в свои. Долго молчал.

— Ты бы поехала со мной?

— Да, — сказала она. — Куда угодно.

* * *

А потом, после завтрака, по делам…

Нет, сначала еще забежали в квартиру Ренцо, он хотел помыться и переодеться после всей этой беготни. А то и рубашка, которую он надевал еще на прием, порвана на локте и запачкана грязью, где-то о крыши, даже пятнышко крови впереди.

— Подождешь, ладно? Я быстро, — шепнул он, обняв ее уже без всяких сомнений. — Слушай, я совсем не подумал, тут рядом магазинчик, можем сходить тебе тоже что-нибудь купить, каких-нибудь платьев. А то у тебя ничего нет. Сходим? Только сначала решим кое-что…