– Просыпайся, тварь!

Сева поднял голову и захлопал глазами.

– Я не понял! Беспредел творишь, начальник!

– Не ори! – прикрикнул я и еще раз въехал ему по челюсти.

– Не бей! – съежился Сева. – Что от меня хотите?

– Ты мужика вчера вечером отоварил? – спросил Ковалев, придавив носком ботинка Севину руку.

– Пусти, больно! – заорал Сева.

– Не слышу ответа, – сказал Ковалев и еще сильнее придавил ботинок.

– Доказывай, мусор!

– Я тебя сейчас застрелю за оказание вооруженного сопротивления сотруднику полиции, – заорал Ковалев, тыкая стволом в окровавленное лицо. – Ты меня ножом ударил! А твоя Лариска подтвердит. Я правильно говорю? – Ковалев посмотрел на женщину. Та кивнула.

– Колись, падла!

– А какой смысл?

– Покушение на жизнь сотрудника полиции тебя устраивает?

– Не докажете, – хлюпая разбитым носом, пробурчал Сева.

– Изъятая финка – раз, свидетель, – Ковалев кивнул на меня, – два и твоя шмара – три. Лариса, ты показания дашь?

– Дам.

– Сука!

– Сам мудак! – огрызнулась дама. – Мне тута еще жить, а тебя посадят!

– Ладно, признаюсь, – сказал Сева, утирая кровь. – Его я ударил. Поспорили. Но убивать не хотел. Так что это неосторожность!

– Разбираешься в Уголовном кодексе? – спросил я.

– Приходится, – огрызнулся Сева.

– Плохо разбираешься, – сказал я. – По сто одиннадцатой части четвертой пойдешь! Я тебе организую.

– Посмотрим, – утирая кровь, проговорил Сева.

– Мразь, – сказал я. – Он же инвалид был, и ты это видел.

– Пошел ты!.. – раскрыл рот убийца и захлебнулся кровью. – На этот раз я его не жалел.

Пока ждали дежурный наряд, Ковалев написал рапорт и составил протокол. Передав Севу полицейским, мы вышли на улицу.

– Все это, конечно, хорошо, но я есть захотел, – сказал Володя. – Как насчет перекуса в одном достойном месте?

Я тоже был голоден, и предложение участкового прозвучало очень кстати. Володя толкнул резную дверь небольшой кафешки, расположенной около сталинской семиэтажки, и мы зашли внутрь. Уютный зал был отделан в старинном стиле. Восемь массивных деревянных столов расставлены вдоль стен. Над каждым из них, на цепях, свисал кованый светильник. Дневной свет, преломляясь в мозаичных витражах маленьких окон, расположенных под самым потолком, мягко рассеивался множеством цветных бликов. Мы расположились в углу.

– Служба службой, а обед по распорядку, – изрек Ковалев и спросил: – Чем питаться предпочитаешь? – спросил он.

– Без разницы, – ответил я.

– И я такой же, – сказал Володя и подозвал официантку: – Два салата, две солянки, котлеты с картошечкой и…

– Поняла, Владимир Александрович, – ответила миловидная девушка.

– Володя, я пить не буду, – сказал я.

– Даже кофе? Его здесь варят сказочно! Поверь старому приятелю. Особенно если приходит старший участковый – Ковалев.

– Тогда пойдет, – рассмеялся я.

– Татьяна, – обратился Володя к молоденькой официантке. – Рассчитаемся сразу.

Она улыбнулась мне, что не осталось не замеченным Володей.

– Измены не потерплю! – вполне серьезно заявил он и положил на стол деньги. – Я угощаю, – предупредил он, увидев, что я достал портмоне.

Мы с аппетитом пообедали, после чего предались приятной процедуре. Кофе был великолепен. Володя откинулся на спинку кресла и, нежно держа чашечку двумя зажатыми пальцами, сделал небольшой глоток.

– Ты чувствуешь? – проговорил он. – Какой вкус!

Хотя я любил кофе, но никогда не понимал кофеманов. Один мой знакомый бизнесмен мог употребить за день до двенадцати чашек, сопровождая каждую выкуренной сигаретой. Говорил, что это стимулирует умственную деятельность. Но это был уникум, богатый и талантливый человек, который скончался месяц назад от инсульта. Я об этом сказал Ковалеву.

Володя внимательно посмотрел на меня.

– Понимаешь, сама жизнь – очень опасная штука. Хотя, может быть, ты и прав.

Я понял, что лучшего, чем Ковалев, помощника в моем деле было не найти. Кандидатура Мутилова отпала сама собой, поскольку у того не было визы. Кроме того, он был нужен здесь.

– У тебя шенген есть?

Ковалев внимательно посмотрел на меня.

– Вообще-то имеется. А зачем тебе?

– Хочу на выходные дни в Финляндию сгонять. Составишь мне компанию?

Он поставил чашку с кофе на стол.

– Что я там забыл? И потом – откуда деньги? Ты знаешь, Ковалев мзду не берет.

– Насчет финансирования не переживай. Это мои проблемы.

Заметив, что Володя с интересом приподнял бровь, я добавил:

– Мне нужен надежный человек в одном деле.

– Можно с этого момента подробней. Знаешь, не люблю я над задками голову ломать, – нахмурился участковый. – Предупреждаю сразу, если это просто авантюра, то ищи другого напарника. Я еще немного поработать в своей должности хочу.

– Володя, ты же не первый год меня знаешь? Когда я тебя подставлял? Эта поездка очень важна. Мне надо конфиденциально встретиться с одним человеком. От тебя потребуется только находиться рядом и понаблюдать.

– Опасаешься кого? – спросил предусмотрительный Ковалев.

– Вдвоем спокойнее, – ответил я. – Ну, как, согласен?

Ковалев некоторое время молча думал. Потом перевернул чашку с выпитым кофе на блюдце. Поглядел на растекшуюся кофейную жижу.

– А что, если задарма, то можно и съездить, – усмехнулся Ковалев. – Когда отчаливаем?

– Сегодня ночью.

Он понимающе кивнул.

– Все подробности по дороге, – сказал я и встал. – За тобой заеду. Так что собирайся в путь.

– А чего собираться? – сказал Ковалев. – Здесь все рядышком. Считай, что это местная командировка. Кстати, ты куда собираешься сейчас?

– К Луценко заскочу. Надо некоторые вопросы решить.

– А ты ему веришь?

– А что?

– Нет, ничего, – сказал Ковалев и протянул руку. – До встречи.

Когда я прибыл в управление, у Ивана проходило совещание, и мне пришлось с полчаса ждать в приемной под присмотром секретарши, которая угостила чаем и сдобным печеньем домашней выпечки. Как пояснила, пекла его лично, чему я не поверил, глядя на ее отполированные и покрытые ярким лаком ноготки.