– Здесь хорошо, – сказала она. – Пока что мы в порядке, верно?

– Может быть, мама вернется и заберет нас, когда поправится, – прошептала Лиззи. – Только этого я и хочу.

Но Эмили только отрицательно покачала головой, поскольку была слишком расстроена, чтобы ответить. Она отвела взгляд, загоняя обратно жгучие слезы, прежде чем сумела снова заговорить.

– Просто попытайся быть счастлива здесь, Лиззи. Именно этого мама и хотела. Мне нравится эта большая теплая кухня, все эти сверкающие горшки и сковородки. Мне нравится быть там, где работала мама, пока чувствовала себя хорошо, делать то, что делала она, – вкусно готовить. Надеюсь, Рози замолвит за меня словечко. Если я не могу быть с мамой – а я знаю, что это невозможно, – то надеюсь, что смогу остаться здесь.

Лиззи отвернулась от сестры и опустилась на лавку. Она знала, что мама любила этот дом. Иногда она приносила домой куски пирога и рагу, когда ей позволяла Джудд, и подробно рассказывала девочкам, как именно она готовила эти блюда.

– Это так хорошо, когда имеешь возможность готовить еду из качественных продуктов, – говорила она им. – Для нас я могу позволить себе купить только баранью шею, потроха и муку низкого сорта, чтобы испечь хлеб. Я стараюсь изо всех сил, чтобы было вкусно… Но боже мой, это же просто другой мир – то, как люди живут в Большом доме. Я хочу, чтобы вы, девочки, работали в красивом большом доме!

– Я бы предпочла в таком жить! – сказала Лиззи, и все они рассмеялись, прекрасно понимая, что это желание не осуществимо.

Но вот они оказались в Большом доме, и Эмили старалась изо всех сил, пытаясь быть такой же хорошей кухаркой, какой была мама. Рози хотела, чтобы она осталась, это было ясно. Лиззи закусила губу. «А как насчет меня?» – хотела спросить она, но не осмелилась. Что, если Рози замолвит за Эмили словечко, и она получит здесь работу? Что, если Эмили сможет остаться, а Лиззи – нет? Что, если Рози не сможет найти для нее другой работы? Девочка боялась даже думать об этом. Что будет, если ей придется ходить по улицам совсем одной? Уж лучше она пойдет в работный дом.

Она с несчастным видом наблюдала за тем, как Эмили занималась работой: чистила сковородки, мыла тарелки, оставшиеся после завтрака Джудд, ставила вскипятить свежую воду. Казалось, она точно знает, что нужно делать, как все работает, как нужно содержать кухню в порядке и чистоте. Работая, она напевала что-то себе под нос. «Все верно, – подумала Лиззи. – Ей здесь нравится. Даже если в глубине души она плачет, как и я, теперь она поняла, как можно быть хоть чуточку счастливее».

Наконец вернулась Рози, неся в руках поднос.

– Вы только посмотрите на это! Ничего не осталось! – сказала она. – Джудд заявила, что он промолчал, но глаз не мог отвести от твоего хлеба! Его ноздри раздувались так, словно он нюхал розы!

Она поставила поднос, и Эмили тут же отнесла тарелки в раковину, чтобы помыть их. «Почему я об этом не подумала?» – удивилась Лиззи.

– Он скоро уйдет на целый день, так что мы можем передохнуть, но Джудд сказала, что вечером он придет с коллегой. Ей нужно показать Ленивой Кошке, как готовить для него комнату, поэтому покупки сегодня буду делать я. Он хочет на ужин стейк и почечный пирог. Я приготовлю мясо, потому что я это люблю, а ты, Эмили, можешь заняться тестом, потому что у твоей мамы оно всегда получалось чудное. О, хорошая девочка, ты налила еще воды. Давайте позавтракаем, а потом мы с тобой, Эмили, пойдем за мясом. Ты бы хотела этого?

– О, конечно! – воскликнула девочка.

Лиззи заставила себя встать перед Рози.

– А что могу сделать я? – робко спросила она.

– Что ты можешь сделать, милая моя? Что ты можешь , вот в чем загвоздка. О, я знаю. Ты можешь отнести завтрак милочкам. Они скоро проснутся. Я эту работу ненавижу, а Ленивая Кошка терпеть их не может, но, возможно, тебе понравится. Им будет приятно увидеть такую хорошенькую девочку, как ты. Можешь взять поднос. Чай, хлеб, масло. И немного повидла. Больше они ничего не едят.

– А сколько всего милочек? – спросила Лиззи. Она осторожно вытерла поднос его светлости и аккуратно достала с полки чистые тарелки.

– Две. Его мать и ее.

– А что, если они скажут про меня его светлости?

– Не скажут, – хихикнула Рози. – Они обо всем через пять минут забывают, благослови их Господь. И даже если они ему скажут, он подумает, что они все это выдумали.

«Я сделаю это так хорошо, – сказала себе Лиззи, – что Рози решит, что хочет, чтобы я делала это каждый день, и замолвит за меня словечко». Она осторожно поставила на поднос фарфоровые чашки и блюдца, тарелки, чайник.

– Помочь тебе намазать хлеб маслом? – спросила Эмили.

– Нет, я хочу сделать это сама, – возразила Лиззи, а Рози с любопытством наблюдала, как она пилит хлеб, отрезая огромный кусок.

– Они в жизни не смогут проглотить столько. Давай я аккуратно нарежу, тоненько, специально для них, а ты съешь этот кусок в качестве дополнительной награды.

Эмили принялась собирать крошки, оставленные Лиззи, а Лиззи отняла у нее метлу.

– Я умею мести пол, я вчера это делала, помнишь?

Эмили вздрогнула и перевела взгляд на Рози.

– Она всегда так. Мама называет ее Маленькой Независимой Мисс.

– В этом нет ничего плохого, – сказала Рози. – Сестры должны помогать друг другу. Дерутся пусть братья. – Она услышала, как наверху закрылась дверь, и увидела, как мимо окна прошла пара ботинок. – Ну, вот он и ушел. День ненастный, на улицах грязно, так что ботинки его по возвращении придется как следует чистить.

– Я сделаю это, – вызвалась Лиззи.

– А они огромные. Ноги у него, как баржи. У Крокодилицы такие же. Вечно приходится чистить огромные грязные ботинки или полировать до блеска пыльные, каждый божий вечер. Не понимаю, почему они не могут провести день дома и дать отдых ногам. Нет, им обязательно нужно выйти, какая бы ни была погода. – Она налила в чайник кипящую воду и позволила Лиззи поставить рядом молоко и сахар. – Ну, иди, Лиззи. Вот и их колокольчик, как раз вовремя! Милочки готовы завтракать, и завтрак для них как раз готов. Вверх по лестнице, затем поверни направо, еще вверх по лестнице, и первая дверь слева. И не нужно купать их, Лиззи. Это работа Ленивой Кошки, не твоя. Давай, Эмили. Если поторопимся, то сумеем попасть к мяснику пораньше, чтобы купить самые лучшие кусочки.

– Ты не нервничаешь, а? – Эмили остановилась, набрасывая теплый плащ и пристально глядя на Лиззи.

Она знала, что чувствует ее сестра, бледная, с плотно-плотно сжатыми губами. Лиззи была исполнена решимости сделать свою работу как можно лучше, ради мамы, и ничто, даже страх перед его светлостью, ее не остановит.

– Удачи, Лиззи, – сказала Эмили и пошла к двери вслед за Рози.